Ковентри
Город
|
Ко́вентри (англ. Coventry) — город на востоке английского графства Уэст-Мидлендс, образует особый район со статусом сити Сити-оф-Ковентри.
Известен своей фабричной промышленностью, особенно шляпными фабриками; также имеются фабрики часов, велосипедов, швейных машин, ковров, лент, кружев и т. д. В Ковентри находится штаб-квартира компании Jaguar Land Rover Ltd. («Джэгьюар Лэнд Ровер»), представляющей автомобильные марки «Ягуар» и «Лэндровер».
Ковентри прежде был окружён высокими стенами с двенадцатью воротами; отличался своими торжественными процессиями. Упомянут в поэме Теннисона «Леди Годива», в честь которой и сейчас 3 раза в год устраиваются празднества. В городе находится собор св. Михаила в лёгком готическом стиле, разрушенный во время Второй мировой войны и отстроенный заново, а также собор св. Марии времён Генриха VI.
Ковентри 9-й по числу жителей город в Англии и 11-й в Великобритании. Он также 2-й по числу жителей после Бирмингема в графстве, хотя Ноттингем и Лестер больше по площади.
Город находится в 153 километрах (95 миль) на северо-запад от Лондона и в 30 километрах (19 миль) на восток от Бирмингема, из всех городов он находится дальше всех от побережья. Хотя Ковентри и является городом с довольно большим населением, он не входит в список главных городов Великобритании, так как расположен в непосредственной близости от Бирмингема.
Ковентри — родной город поэта Филипа Ларкина и актёра Клайва Оуэна, барабанщицы американской христианской рок-группы Skillet Джен Леджер, а также Софи Мишель Эллис-Бекстор — английской певицы, композитора, сольной исполнительницы.
Содержание
История
Ковентри, по-видимому, образовался на месте поселения бронзового века, располагавшегося в районе нынешнего центра города, где большая река, озёра, мягкий климат и обилие лесов обеспечивали пропитание и служили хорошим укрытием.
В XIV веке Ковентри становится центром торговли тканью. К этому времени это был один из крупнейших и важнейших городов Англии. В 1345 году Ковентри получает статус города, в 1451 становится центром графства.
В XVIII и XIX веках Ковентри стал одним из трёх центров Великобритании по производству часов, наряду с Прескотом поблизости от Ливерпуля и Клеркенвеллом в Лондоне. По мере упадка производства, связанного с конкуренцией с швейцарскими производителями и фабричным производством, в городе создавалось велосипедное, автомобильное и авиационное производства.
В конце XIX века Ковентри стал крупнейшим центром велосипедной промышленности. В начале XX века велосипедная фабрика перешла на производство автомобилей, и Ковентри стал важным центром английской автопромышленности. Несмотря на то, что в этой области было занято более ста различных компаний, в 2006 году последнее автомобильное производство в городе было свёрнуто.
14 ноября 1940 года в ходе Битвы за Англию немецкая авиация совершила массированный налёт на город. Исторический центр города подвергся значительным разрушениям и пожарам, однако огненного смерча удалось избежать.
Благодаря осветительным ракетам, сбрасываемым на парашютах, наземные цели были хорошо видны, и непрерывная бомбардировка Ковентри продолжалась в течение одиннадцати часов. Некоторые бомбы были нацелены на промышленные объекты, расположенные в окрестностях города, однако другие сбрасывались на центр города, создавая разрушающую стену огня, в которой сгорели 4330 домов и три четверти фабрик города. Число повреждённых зданий составило 60 000. Всполохи огня поднялись на 100 футов (30 метров) в небо, а отсветы пожара были видны на расстоянии 150 миль (220 км). Среди первых зданий, которые были разрушены в начале налёта, был Собор Св. Михаила, единственный английский собор, пострадавший во время войны.
В последующем году были совершены новые налеты на Ковентри, особенно разрушительными были налеты 8 и 10 апреля 1941 года, всего немцы бомбили Ковентри 41 раз, последняя бомбардировка была в августе 1942 года. К концу войны в результате налетов в Ковентри погибло 1236 человек, из них 808 лежат в братской могиле кладбища на Лондон-Роуд. В числе других погибших были добровольцы, работавшие в городе Ковентри во время войны, их тела были вывезены домой родственниками в простых сосновых гробах. Многие тела никогда не были опознаны.
Столь мощным бомбардировкам город был подвержен ввиду большого скопления оружейных и авиационных заводов.
По названию города появился военный термин «ковентрировать» — разрушить город ударами с воздуха.
После войны город был в значительной степени перестроен. В 1962 году был освящён новый собор Св. Михаила.
Достопримечательности
Главной достопримечательностью города является собор Св. Михаила, разрушенный во время налёта немецкой авиации во Вторую мировую войну. От собора уцелели только внешние стены и шпиль (на момент бомбардировки — третий по высоте в Британии). Новый собор, построенный Бэзилом Спенсом был открыт в 1962 году неподалёку от руин старого. В соборе находится гобелен «Христос во славе» Грэхема Сазерленда, перед входом установлена бронзовая скульптура St Michael’s Victory over the Devil Джекоба Эпстейна.
Шпиль разрушенного собора — один из трёх, доминирующих над городом с XIV века. Два других — церковь Христа (от которой уцелел только шпиль) и церковь Святой Троицы (действующая).
В музее транспорта находится большая коллекция английских автомобилей. Среди самых интересных экспонатов — два автомобиля-рекордсмена по скорости. Автомобиль ThrustSSC в 1997 году стал первым автомобилем, превысившим скорость звука. Музей был существенно обновлён в 2004 году, в рамках реконструкции был построен новый эффектный вход. Вход в музей бесплатный.
В городе также есть художественная галерея и музей авиации. В шести километрах от центра находится реконструкция римской крепости — форт Лант.
Музей полиции состоит из исторической части и коллекции необычных случаев и курьёзов.
С городом связана легенда о леди Годиве, которой там установлен памятник.
Население
Ниже показана динамика численности населения Ковентри с начала XIX века[1]:
- 1801 — 21 853
- 1851 — 48 120
- 1901 — 88 107
- 1911—117 958
- 1921—144 197
- 1931—176 303
- 1941—214 380
- 1951—260 685
- 1961—296 016
- 1971—336 136
- 1981—310 223
- 1991—305 342
- 2001—300 844
- 2007—306 700
Города-побратимы
Ковентри и Сталинград в 1944 году стали первыми породнившимся городами. Оба города подверглись жесточайшим бомбардировкам со стороны Люфтваффе. Это положило начало мировому движению породнённых городов. Также, после окончания Второй мировой войны Ковентри стал побратимом Дрездена — оба города были сильно разрушены. Это стало символом примирения.
-
Волгоград, Россия (1944 [2] -
Киль, Германия (1947) -
Лидице, Чехия (1947) -
Сент-Этьен, Франция (1955) -
Паркс (англ. Parkes), Новый Южный Уэльс, Австралия (1956) -
Грац, Австрия (1957) -
Сараево, Босния и Герцеговина (1957) -
Белград, Сербия (1957) -
Варшава, Польша (1957) - Кан, Франция (1957)
-
Корк, Ирландия (1958) -
Арнем, Нидерланды (1958) - Дрезден, Германия (1959)
- Острава, Чехия(1959)
-
Болонья, Италия (1960) -
Дунауйварош, Венгрия (1962) -
Галац, Румыния (1962) - Кечкемет, Венгрия (1962)
-
Кингстон, Ямайка (1962), -
Ковентри, Коннектикут, США (1962) -
Виндзор, Онтарио, Канада (1963) - Гранби, Квебек, Канада (1963)
- Ковентри, Род-Айленд, США (1971)
- Ковентри, Нью-Йорк, США (1972)
- Корнуолл, Онтарио, Канада (1972)
-
Цзинань, Китай (1983)
См. также
Напишите отзыв о статье "Ковентри"
Примечания
Ссылки
- [www.coventry.gov.uk Официальный сайт города]
- [www.lingva.volsu.ru/partner/coventry/index.html Сайт Волгоград-Ковентри 1941—2005]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||
|
||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ковентри
Каким образом то русское войско, которое, слабее числом французов, дало Бородинское сражение, каким образом это войско, с трех сторон окружавшее французов и имевшее целью их забрать, не достигло своей цели? Неужели такое громадное преимущество перед нами имеют французы, что мы, с превосходными силами окружив, не могли побить их? Каким образом это могло случиться?История (та, которая называется этим словом), отвечая на эти вопросы, говорит, что это случилось оттого, что Кутузов, и Тормасов, и Чичагов, и тот то, и тот то не сделали таких то и таких то маневров.
Но отчего они не сделали всех этих маневров? Отчего, ежели они были виноваты в том, что не достигнута была предназначавшаяся цель, – отчего их не судили и не казнили? Но, даже ежели и допустить, что виною неудачи русских были Кутузов и Чичагов и т. п., нельзя понять все таки, почему и в тех условиях, в которых находились русские войска под Красным и под Березиной (в обоих случаях русские были в превосходных силах), почему не взято в плен французское войско с маршалами, королями и императорами, когда в этом состояла цель русских?
Объяснение этого странного явления тем (как то делают русские военные историки), что Кутузов помешал нападению, неосновательно потому, что мы знаем, что воля Кутузова не могла удержать войска от нападения под Вязьмой и под Тарутиным.
Почему то русское войско, которое с слабейшими силами одержало победу под Бородиным над неприятелем во всей его силе, под Красным и под Березиной в превосходных силах было побеждено расстроенными толпами французов?
Если цель русских состояла в том, чтобы отрезать и взять в плен Наполеона и маршалов, и цель эта не только не была достигнута, и все попытки к достижению этой цели всякий раз были разрушены самым постыдным образом, то последний период кампании совершенно справедливо представляется французами рядом побед и совершенно несправедливо представляется русскими историками победоносным.
Русские военные историки, настолько, насколько для них обязательна логика, невольно приходят к этому заключению и, несмотря на лирические воззвания о мужестве и преданности и т. д., должны невольно признаться, что отступление французов из Москвы есть ряд побед Наполеона и поражений Кутузова.
Но, оставив совершенно в стороне народное самолюбие, чувствуется, что заключение это само в себе заключает противуречие, так как ряд побед французов привел их к совершенному уничтожению, а ряд поражений русских привел их к полному уничтожению врага и очищению своего отечества.
Источник этого противуречия лежит в том, что историками, изучающими события по письмам государей и генералов, по реляциям, рапортам, планам и т. п., предположена ложная, никогда не существовавшая цель последнего периода войны 1812 года, – цель, будто бы состоявшая в том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с маршалами и армией.
Цели этой никогда не было и не могло быть, потому что она не имела смысла, и достижение ее было совершенно невозможно.
Цель эта не имела никакого смысла, во первых, потому, что расстроенная армия Наполеона со всей возможной быстротой бежала из России, то есть исполняла то самое, что мог желать всякий русский. Для чего же было делать различные операции над французами, которые бежали так быстро, как только они могли?
Во вторых, бессмысленно было становиться на дороге людей, всю свою энергию направивших на бегство.
В третьих, бессмысленно было терять свои войска для уничтожения французских армий, уничтожавшихся без внешних причин в такой прогрессии, что без всякого загораживания пути они не могли перевести через границу больше того, что они перевели в декабре месяце, то есть одну сотую всего войска.
В четвертых, бессмысленно было желание взять в плен императора, королей, герцогов – людей, плен которых в высшей степени затруднил бы действия русских, как то признавали самые искусные дипломаты того времени (J. Maistre и другие). Еще бессмысленнее было желание взять корпуса французов, когда свои войска растаяли наполовину до Красного, а к корпусам пленных надо было отделять дивизии конвоя, и когда свои солдаты не всегда получали полный провиант и забранные уже пленные мерли с голода.
Весь глубокомысленный план о том, чтобы отрезать и поймать Наполеона с армией, был подобен тому плану огородника, который, выгоняя из огорода потоптавшую его гряды скотину, забежал бы к воротам и стал бы по голове бить эту скотину. Одно, что можно бы было сказать в оправдание огородника, было бы то, что он очень рассердился. Но это нельзя было даже сказать про составителей проекта, потому что не они пострадали от потоптанных гряд.
Но, кроме того, что отрезывание Наполеона с армией было бессмысленно, оно было невозможно.
Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
