Ковер, Франклин
Поделись знанием:
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
| Франклин Ковер | |
| англ. Franklin Cover | |
 | |
| Имя при рождении: |
Франклин Эдвард Ковер |
|---|---|
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1962—1999 |
Фра́нклин Ко́вер (англ. Franklin Cover; 1928, Кливленд — 2006, Энглвуд) — американский актёр театра, кино и телевидения.
Содержание
Биография
Франклин Эдвард Ковер родился 20 ноября 1928 года в Кливленде. Мать — Бритта Шрек, отец — Франклин Хелд Ковер. В 1951 году Ковер окончил Университет Денисон[en], в котором состоял в театральной труппе Denison Players. В 1953—1958 года он с этой труппой совершил крупное турне по военным базам США, расположенным в Европе и Восточной Азии. Позднее окончил Университет Кейс Вестерн Резерв. Впервые на телеэкранах появился в 1962 году, на широких экранах — в 1965 году. 30 января того же года он женился на женщине по имени Мэри Бредфорд Стоун, с которой прожил 41 год до самой своей смерти. От этого брака остались сын Брэдфорд (род. 1967, актёр[1]) и дочь Сьюзан (владелица компании по доставке продуктов на дом) — оба они родились и живут в Нью-Йорке.
Ковер наиболее известен зрителям по роли Тома Уиллиса из сериала «Джефферсоны»[2] (188 эпизодов за десять лет). Здесь актёр сыграл супруга чернокожей женщины (Хелен Уиллис в исполнении Рокси Рокер), что было одним из первых показов межрасового брака[en] по телевидению в прайм-тайм.
Последние семь лет жизни Франклин Ковер не снимался, умер от пневмонии 5 февраля 2006 года в возрасте 77 лет в Lillian Booth Actors Home в городе Энглвуд[3].
Избранная фильмография
Широкий экран
- 1965 — Мираж[en] / Mirage — лидер группы
- 1968 — Что такого плохого в том, чтобы чувствовать себя хорошо?[en] / What’s So Bad About Feeling Good? — медэксперт (в титрах не указан)
- 1975 — Степфордские жёны / The Stepford Wives — Эд Уимпирис
- 1987 — Уолл-стрит / Wall Street — Дэн
- 1992 — Недоумки / Brain Donors — доктор
- 1998 — Почти герои / Almost Heroes — Николас Барр
Телевидение
- 1962 — Обнажённый город[en] / Naked City — сталевар (в 1 эпизоде)
- 1967 — Шоу Джеки Глисона[en] / The Jackie Gleason Show — офицер полиции Кэллахан (в 2 выпусках)
- 1967, 1968 — Полиция Нью-Йорка[en] / N.Y.P.D. — «Перец» / «Капитан» (в 2 эпизодах)
- 1972 — Между временем и Тимбукту[en] / Between Time and Timbuktu — полковник Дональд «Текс» Пиранделло
- 1975 — Все в семье / All in the Family — Том Уиллис (в 1 эпизоде)
- 1975—1985 — Джефферсоны / The Jeffersons — Том Уиллис (в 188 эпизодах)
- 1982 — Женщина по имени Голда / A Woman Called Golda — Хьюберт Хамфри
- 1985 — Лодка любви / The Love Boat — Марвин Браун (в 1 эпизоде)
- 1988 — 227 / 227 — Альберт Блотчбиндер (в 1 эпизоде)
- 1991 — Они пришли из глубокого космоса[en] / They Came from Outer Space — мистер Реник (в 1 эпизоде)
- 1991 — Кто здесь босс? / Who’s the Boss? — мистер Кэмпбелл / мистер Кимболл (в 2 эпизодах)
- 1991 — Полуночная жара[en] / In the Heat of the Night — Томми Винсент (в 2 эпизодах)
- 1994 — Скорая помощь / ER — мистер Тёрнхёрст (в 1 эпизоде)
- 1994 — Холостые мужчины и незамужние женщины[en] / Living Single — профессор Флетчер (в 1 эпизоде)
- 1994 — Бэтмен / Batman — генерал Вриленд (в 1 эпизоде; озвучивание)
- 1996 — Тренер / Coach — Ганнер (в 1 эпизоде)
- 1997 — Коломбо / Columbo — Гарри Дженкинс (в 1 эпизоде)
- 1998 — Без ума от тебя / Mad About You — Янки Инфилдер (в 1 эпизоде)
- 1999 — Уилл и Грейс / Will & Grace — мировой судья (в 1 эпизоде)
Напишите отзыв о статье "Ковер, Франклин"
Примечания
- ↑ [www.imdb.com/name/nm3179380 Брэдфорд Ковер] (англ.) на сайте imdb.com
- ↑ [query.nytimes.com/gst/abstract.html?res=9507EED9153EF932A25751C0A9609C8B63 Franklin Cover, 77, Actor on Jeffersons] (англ.) на сайте nytimes.com, 11 февраля 2006
- ↑ [www.legacy.com/ns/franklin-cover-obituary/16663669 Некролог] (англ.) на сайте legacy.com
Ссылки
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=13282573 Франклин Ковер] (англ.) на сайте Find a Grave
Отрывок, характеризующий Ковер, Франклин
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.
– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
