Ковитиди, Ольга Фёдоровна

Ольга Фёдоровна Ковитиди<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Член Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации от исполнительной власти Республики Крым
с 26 марта 2014 года
Предшественник:	должность учреждена
Заместитель Председателя Совета министров Автономной Республики Крым
28 февраля — 26 марта 2014 года
Рождение:	7 мая 1962(1962-05-07) (61 год) Симферополь, УССР, СССР
Отец:	Фёдор Георгиевич Ковитиди
Образование:	Одесский государственный университет
Профессия:	юрист
Деятельность:	политик
Награды:

Ольга Фёдоровна Ковитиди (род. 7 мая 1962 года, Симферополь Крымской области Украинской ССР, СССР) — первый член Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации от исполнительной власти Республики Крым (с 26 марта 2014 года), член Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности.

Депутат Верховного Совета Автономной Республики Крым (2006—2014).

Биография

Происходит из древнего греческого рода, переселённого в Крым и пребывавшего на службе у императрицы Екатерины II.

Кандидат юридических наук, доцент. Председатель Союза юристов Автономной Республики Крым. Заместитель председателя Союза юристов Украины. Член Всемирной Ассоциации юристов, Всемирного конгресса юристов украинского происхождения. Член Совета Всемирного греческого Межпарламентского Союза. Депутат Верховной Рады Автономной Республики Крым созыва 2006—2010 годов. С 2010 года — депутат Верховного Совета Автономной Республики Крым шестого созыва. В предыдущем составе парламента Крыма входила в «Блок Куницина» (фракция «Крым»), с 2010 года по февраль 2014 года — член Партии регионов.

С 1980 года — лаборант НИС Симферопольского государственного университета им. М. В. Фрунзе. С 1980 года по 1981 год — секретарь-машинистка исторического факультета Симферопольского государственного университета им. М. В. Фрунзе. С 1981 года — секретарь-машинистка оптово-розничной конторы «Укрстройматериалы», г. Симферополь. С 1981 года по 1982 год — машинистка отдела юстиции Крымского облисполкома. С 1983 года по 1986 год — курьер, статистик Симферопольского райкома ВЛКСМ Украины. В 1986 году Ольга Ковитиди заочно окончила Одесский государственный университет по специальности «правоведение», получила квалификацию юриста. С 1986 года по 1987 год — руководитель кружка правоведения Дома пионеров Симферопольского районного отдела образования.

С 1987 года по 1995 год — адвокат Крымской коллегии адвокатов, г. Симферополь. С 1995 года по 1999 год — руководитель Крымского юридического агентства «Интерномикос», г. Симферополь. С 1997 года — председатель Союза юристов Автономной Республики Крым, заместитель председателя Союза юристов Украины. С 1999 года — главный редактор юридического журнала «Весы Фемиды». С 2001 года по 2006 год — декан Крымского факультета Национальной юридической академии Украины имени Ярослава Мудрого, г. Симферополь. С 2006 года по 2008 год — заместитель председателя Севастопольской городской государственной администрации. С 2008 года — исполняющая обязанности начальника, с октября 2008 года — начальник Главного управления юстиции Министерства юстиции Украины в г. Севастополе. С октября 2013 года — помощник министра юстиции Украины.

С 28 февраля по 26 марта 2014 года — заместитель Председателя Совета министров Крыма. 26 марта 2014 года Государственный Совет Республики Крым назначил Ольгу Фёдоровну Ковитиди членом Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации от исполнительной власти республики — Совета министров Республики Крым. Дата подтверждения полномочий Советом Федерации — 15 апреля 2014 года. Является членом Комитета Совета Федерации по обороне и безопасности.

В феврале 2015 года парламентская ассамблея ОБСЕ на проходящей 18-20 февраля в Вене зимней сессии отказалась признавать полномочия члена российской делегации Ольги Ковитиди, включённую в её состав как «первого члена Совета Федерации Федерального Собрания РФ от исполнительной власти Республики Крым». Решение было принято 18 февраля на заседании комитета по проверке полномочий, поскольку «парламентарий, выдвинутый для работы в ПА должен представлять страну, которая делает представление — а не власть, которая была установлена на зарубежной территории методами, которые большинство стран ОБСЕ признают незаконными».

Ольга Ковитиди входит в санкционный список, принятый Евросоюзом в конфликте с Россией вокруг Украины.

Награды

России

• Орден Дружбы (16 марта 2014 год);
• Медаль «За ратную доблесть» (март 2014);
• Медаль «За возвращение Крыма» (апрель 2015).

Украины

• Орден Княгини Ольги III степени;
• Почётное звание «Заслуженный юрист Украины»;
• Почётное звание «Заслуженный юрист Автономной Республики Крым» (2004);
• Знак отличия Конституционного Суда Украины;
• Почётная грамота Кабинета Министров Украины (2007);
• Почётная грамота Президиума Верховного Совета Автономной Республики Крым (2013).

Ссылки

• [rk.gov.ru/rus/info.php?id=620037 Биография О.Ф. Ковитиди на сайте Правительства Республики Крым]
• [council.gov.ru/structure/person/1176/ Страница О.Ф. Ковитиди на сайте Совета Федерации ФС РФ]
• [www.youtube.com/watch?v=MKqANVpicZQ&feature=youtu.be Ольга Ковитиди - "Как оставаться женственной, выполняя мужскую работу". "Уют и порядок", выпуск 3 (ТРК "Евпатория")]

Отрывок, характеризующий Ковитиди, Ольга Фёдоровна

Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.