Ковнацкая, Мария

Мария Ковнацкая
польск. Maria Kownacka)
Дата рождения:	11 сентября 1894(1894-09-11)
Место рождения:	с. Слуп (ныне Мазовецкое воеводство, Польша
Дата смерти:	27 февраля 1982(1982-02-27) (87 лет)
Место смерти:	Варшава
Гражданство:
Род деятельности:	прозаик, драматург, переводчик
Годы творчества:	1919—1982
Жанр:	детская литература
Язык произведений:	польский
Премии:	Премия Председателя Совета Министров ПНР (1951, 1976)
Награды:

Мария Ковнацкая (польск. Maria Kownacka); 11 сентября 1894, с. Слуп (ныне Мазовецкое воеводство Польши) - 27 февраля 1982, Варшава) — польская детская писательница, драматург и переводчица с русского языка. Лауреат премии Председателя Совета Министров ПНР (1951, 1976)

Биография

Рано осталась сиротой. В 1914—1915 и 1918—1919 годах учительствовала. Дебютировала в 1919 году в детских журналах «Płomyczek» и «Płomyk», позже сотрудничала со многими детскими изданиями Польши.

Из-за болезни гортани оставила профессию учителя. Переехала в Варшаву, закончила библиотечные курсы и стала работать по специальности. Приняла активное участие в творческой деятельности Ассоциации детских работников. В 1928 году была одним из организаторов театра «Бай».

Во время Варшавского восстания 1944 года — соредактор журналов для детей «Jawnutka» (позже «Дневник детей»). После войны, полностью посвятила себя литературному творчеству.

Автор многочисленных произведений для детей, сказок, весёлых историй, пьес, особенно для кукольных театров и др.

Похоронена на варшавском кладбище Старые Повонзки.

Награды

• Офицерский крест ордена возрождения Польши
• Золотой Крест Заслуги.
• Орден Улыбки (1970)
• Медаль комиссии народного образования ПНР
• Лауреат премии Председателя Совета Министров ПНР (1951, 1976)
• Лауреат премии города Варшавы

Избранные произведения

• 1935 — Bajowe bajeczki i świerszczykowe skrzypeczki, czyli o straszliwym smoku i dzielnym szewczyku, prześlicznej królewnie i królu Gwoździku
• 1935 — Deszczyk pada, słonko świeci
• 1936 — Plastusiowy pamiętnik
• 1936 — Kukuryku na ręczniku
• 1937 — O Jaśku, co się z Rokitą założył
• 1937 — Cztery mile za piec
• 1939 — Miała babuleńka kozła rogatego
• 1947 — Jak mysz pod miotłą
• 1948 — Kajtkowe przygody
• 1948 — O Rochu i jego grochu
• 1948 — Tajemnica uskrzydlonego serca
• 1949 — O Kasi, co gąski zgubiła
• 1949 — O Żaczku-Szkolaczku i o Sowizdrzale, co jeden kochał szkołę, a ten drugi wcale
• 1950 — Entliczek pentliczek
• 1950 — Kwiatki Małgorzatki
• 1951 — Wawrzyńcowy sad
• 1957 — Przygody Plastusia
• 1957 — Rogaś z Doliny Roztoki
• 1958 — Szkoła nad obłokami
• 1960 — O Bidzie i złotych jabłkach
• 1961 — Orzeszek
• 1963 — Plastusiowo
• 1963 — Kamizela na niedzielę
• 1965 — W Świerszczykowie
• 1969 — Wesołe przedszkole
• 1970 — Teatrzyk supełków
• 1971 — Za żywopłotem

В переводе на русский выходили её сказки: «Приключения профессора Божья-Коровка», «Приключения Пластуся», «Кто нашёл весну?», «За живым забором» и др.

Ссылки

• [www.koszykowa.pl/mkd/izba-pamieci-marii-kownackiej Музей детской книги или Мемориал памяти Марии Ковнацкой] (польск.)

Отрывок, характеризующий Ковнацкая, Мария

Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.


Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.