Ковнер, Иосиф Наумович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иосиф Наумович Ковнер
Дата рождения

29 (17) декабря 1895(1895-12-17)

Место рождения

Вильно, Российская империя

Дата смерти

4 января 1959(1959-01-04) (63 года)

Место смерти

Москва,
РСФСР, СССР

Страна

Россия Россия
СССР СССР

Профессии

композитор
дирижёр
исполнитель

Инструменты

фортепиано

Ио́сиф Нау́мович Ко́внер (17 (29) февраля 1895, Вильно — 4 января 1959, Москва) — советский композитор и дирижёр, автор песен, оперетт и музыки к драматическим спектаклям и мультфильмам.



Биография

В 1914 году Иосиф Ковнер окончил Виленское музыкальное училище Русского музыкального общества по классу фортепиано Е. И. Станек-Ловмянской. Музыкальную теорию он изучал у Константина Галкаускаса.

В 1915 году Ковнер учился в Петроградской консерватории. Он изучал композицию у Василия Калафати и инструментовку у Александра Глазунова. С 1918 по 1923 год Ковнер занимался у Георгия Катуара.

С 1923 по 1942 год он был главным дирижёром и заведующим музыкальной частью Московского театра юного зрителя.

Сочинения

Произведения для оркестра
  • Симфония-поэма «Путь побед» (1929)
  • Детская сюита (1945)
  • Сюита для малого симфонического оркестра «Кавказские картины» (1934)
Музыкальные комедии
Музыка к драматическим спектаклям
  • Чёрный яр А. Афиногенова(1928)
  • Джордано Бруно Т. Голицыной (1932)
  • Сам у себя под стражей П. Кальдерона (1933)
  • Вольные фламандцы (1935)
  • Сказки Андерсена (1935)
  • Скупой рыцарь А.Пушкина (1937)
  • Русалка А. Пушкина (1937)
  • Том Кенти С. Михалкова (1938)
Музыка к мультфильмам
  • Здесь не кусаются (1936)
  • Незваный гость (1937)
  • Кошкин дом (1938)
  • Сказка о попе и работнике его Балде (1940)
  • Слон и Моська (1941)
Песни для голоса и фортепиано
  • Как высоко над нами наше небо (сл. С. Михалкова)
  • Над рекой, рекою быстрою (сл. С. Михалкова)
  • Поле, моё поле (сл. А. Масленникова)

Напишите отзыв о статье "Ковнер, Иосиф Наумович"

Литература

  • Музыкальная энциклопедия / Гл ред. Ю. В. Келдыш. — М.: Советская энциклопедия, 1982. — Т. 6. — С. 791. — 1008 с. — 102 245 экз.

Отрывок, характеризующий Ковнер, Иосиф Наумович

Вслед за этим генералы стали расходиться с той же торжественной и молчаливой осторожностью, с которой расходятся после похорон.
Некоторые из генералов негромким голосом, совсем в другом диапазоне, чем когда они говорили на совете, передали кое что главнокомандующему.
Малаша, которую уже давно ждали ужинать, осторожно спустилась задом с полатей, цепляясь босыми ножонками за уступы печки, и, замешавшись между ног генералов, шмыгнула в дверь.
Отпустив генералов, Кутузов долго сидел, облокотившись на стол, и думал все о том же страшном вопросе: «Когда же, когда же наконец решилось то, что оставлена Москва? Когда было сделано то, что решило вопрос, и кто виноват в этом?»
– Этого, этого я не ждал, – сказал он вошедшему к нему, уже поздно ночью, адъютанту Шнейдеру, – этого я не ждал! Этого я не думал!
– Вам надо отдохнуть, ваша светлость, – сказал Шнейдер.
– Да нет же! Будут же они лошадиное мясо жрать, как турки, – не отвечая, прокричал Кутузов, ударяя пухлым кулаком по столу, – будут и они, только бы…


В противоположность Кутузову, в то же время, в событии еще более важнейшем, чем отступление армии без боя, в оставлении Москвы и сожжении ее, Растопчин, представляющийся нам руководителем этого события, действовал совершенно иначе.
Событие это – оставление Москвы и сожжение ее – было так же неизбежно, как и отступление войск без боя за Москву после Бородинского сражения.
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.