Коггенланд

Когенланд
Koggenland

Герб Флаг
Страна	Нидерланды
Статус	Община
Входит в	провинцию Северная Голландия
Население (2007)	20 022
Площадь	83,54 км²
Часовой пояс	+1

Коггенланд (нидерл. Koggenland) — община и город в нидерландской провинции Северная Голландия. Расположена к северу от Амстердама. Площадь общины — 83,54 км², из них 80,63 км² составляет суша. Население по данным на 1 января 2007 года — 20 022 человека. Средняя плотность населения — 239,7 чел/км².

На территории общины находятся следующие населённые пункты: Авенхорн, Беркхаут, Беркмер, Бобелдейк, Де-Гоорн, Гростхёйзен, Хенсбрук, Обдам, Остмейзен, Аудендейк, Рустенбург, Схарвауде, Спирдейк, Урсем, Вогмер, Зёйд-Спирдейк, Зёйдермер.

Галерея

• Schermerhorn mölle.jpg

  Ветряная мельница

• Ursum aanzicht.jpg

  Вид на деревню Урсем

• Zuidermeer nl field and train.jpg

  Поля, Зёйдермер

Ссылки

• [www.koggenland.nl Официальный сайт]

Отрывок, характеризующий Коггенланд

В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.