Ког (гавар)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ког
арм. Կող
Страна

Великая Армения

Статус

Гавар

Входит в

провинция Тайк[1] (областей)

Ког или Кох (арм. Կող) — гавар провинции Тайк на северо-западе Великой Армении.





География

Гавар Ког находится на северо-востоке провинции Тайк Великой Армении.

Через территорию Кога протекает река Кура. Крупнейший город — Крнакунк.

На севере граничил с гаваром Артахан провинции Гугарк, на востоке — с гаваром Вананд провинции Айрарат, на юге и западе с гаварами Бердацпор и Чакк провинции Тайк соответственно.

Этимология

В армянском языке есть слово Кохм (арм. Կողմ букв. «гавар, страна, сторона»). Есть вероятность происхождения названия гавара именно от этого слова[2].

История

Предположительно, Ког идентифицируется с упоминаемой в урартских клинописных надписях область Кулха (Կուլխա).

По свидетельству Мовсеса Хоренаци, армянский царь Вагаршак основал в Коге сады и паркы, превратив гавар в летнюю царскую резиденцию и место для охоты. Во время правления его сына Аршака проникшие с Кавказа племена булгар обосновались в южной и наиболее плодородной части Кога. Согласно армянскому историку VIII века Гевонду, в 789 году пытавшиеся избежать арабского преследования 12 тысяч армян во главе с Шапухом Аматуни и его сыном Хамамом, победили преследовавшего их врага и перешли в область на юго-востоке Чёрного моря под названием Хахтиг (hy). Во второй половине IX век Ког переходит под управление Абхазского царства, однако армянский царь Смбат I Багратуни возвращает его. Во второй половине X века Ког составляет часть Тайкского куропалатства, в начале XI века является часть Византийской империи. С конца XII века Ког входит в состав Грузинского царства, в первой половине XIII века его захватывают татаро-монголы и, наконец, в XVI веке гавар подпадает под власть османов[3].

В 1877 году гавар Ког входит в состав Российской империи, предположительно соответствуя Гельскому участку Ардаганского округа Карсской области. В 1918 году после захвата Кога турками часть жителей Кога погибла, а другая обосновалась в Закавказье. В апреле 1919 года Ког в составе Карсской области вошёл в состав Демократической Республики Армения, однао в октябре 1920 года кемалистская Турция снова захватли область, которая согласно Московскому и Карсскому договорам от 1921 года вошла в состав новосозданной Турецкой республики[3].

Культура

См. также

Напишите отзыв о статье "Ког (гавар)"

Литература

  • Арутюнян, Б. Система политико-административного деления Великой Армении = Մեծ Հայքի վարչա-քաղաքական բաժանման համակարգն ըստ Աշխարհացույցի. — Ереван, 1998.
  • Երեմյան Ս., Հայաստանը ըստ “Աշխարհացոյց”-ի, Երևան, 1963

Ссылки

  • [www.bvahan.com/ArmenianWay/Great_Armenia/Provinces_Rus/Tayk.htm Карта провинции Тайк]
  • [hpj.asj-oa.am/2599/1/2008-3(197).pdf Տայքի իշխանությունը Հայ Բագրատունիների տերության համակարգում// Արման Եղիազարյան]
  • [akunq.net/am/?p=8352 Կող]  (арм.)

Примечания

  1. [vehi.net/istoriya/armenia/geographiya/04.html#_ftnref70 «Армянская География VII века по Р. Х (приписывавшаяся Моисею Хоренскому)». Пер. с др.-арм. и коммент. К. П. Патканова]. — СПб., 1877.
  2. [www.azg.am/AM/print/2100010417 Զրույգ 16. Ադամի կողը]  (арм.)
  3. 1 2 Армянская краткая энциклопедия, Часть II, 1995

Отрывок, характеризующий Ког (гавар)


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.