Коданёв, Михаил Николаевич
| Михаил Николаевич Коданёв | |
| Дата рождения: |
12 августа 1954 (69 лет) |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
политик, бывший председатель партии «Либеральная Россия» |
Михаил Николаевич Коданёв (род. 1954) — российский политик, бывший председатель партии «Либеральная Россия».
Биография
Родился 12 августа 1954 года в селе Джепт Коми АССР. В 1981 году окончил Воронежский государственный медицинский институт, получив специальность врача-терапевта. Активно занимался каратэ, стал мастером спорта СССР, чемпионом СССР, входил в сборную команду СССР в начале 1980-х годов[1].
С начала 1990-х годов активно занимался политикой в Республике Коми. В 1995 году недолго состоял в партии «Демократический выбор России». Неоднократно выдвигал свою кандидатуру на региональных выборах, был избран депутатом Сыктывкарского муниципального Совета. В 1997 году участвовал в выборах главы Республики Коми, набрав 8 % голосов, вторично баллотировался в 2001 году, но занял только шестое место с результатом 2,01 % избирателей[2].
В начале 2000-х годов вошёл в состав политической партии «Либеральная Россия», финансируемой Борисом Березовским. После раскола в партии, возникшего из-за нежелания председателя партии Сергея Юшенкова получать в дальнейшем на политическую деятельность денежные средства от Березовского, Коданёв был избран председателем партии сторонниками продолжения союза с Березовским. 17 апреля 2003 года Юшенков, который считал подобное решение незаконным, был застрелен около своего подъезда[2].
19 июня 2003 года исполнители убийства Алексей Кулачинский и Игорь Киселёв были задержаны сотрудниками правоохранительных органов. 26 июня 2003 года Коданёв и его помощник Александр Винник были взяты под стражу в гостинице «Парма» в Кудымкаре. Следствием было доказано, что Коданёв, желая единолично возглавить партию «Либеральная Россия», за 50 тысяч долларов осуществил заказ убийства своего предшественника Сергея Юшенкова собственному помощнику Виннику. Винник же, взяв себе 30 тысяч долларов, через своего знакомого Киселёва нашёл исполнителя — наркомана Кулачинского, который и совершил убийство[2].
30 марта 2004 года Московский городской суд признал всех обвиняемых виновными в убийстве Юшенкова и приговорил: Коданёва и Кулачинского — к 20, Киселёва — к 11, а Винника — к 10 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. При этом обвинение требовало для Коданёва и Кулачинского пожизненного лишения свободы[3].
В настоящее время Коданёв продолжает отбывать назначенное ему наказание. В 2012 году в своём интервью журналистам телеканала «Россия-1» он заявил, что на самом деле заказ на убийство Юшенкова дали ему Борис Березовский и Бадри Патаркацишвили. Своё девятилетнее молчание Коданёв объяснил тем, что Березовский обещал ему три миллиона рублей и денежное содержание его семьи, но обещанного практически не получил[4].
Напишите отзыв о статье "Коданёв, Михаил Николаевич"
Примечания
- ↑ [www.gazeta.ru/2003/06/26/vrezproubijs.shtml Биография Коданева] (рус.). Газета.Ру. Проверено 21 августа 2015.
- ↑ 1 2 3 Александр Витковский. [old.pnp.ru/archive/13660112.html Убийство Юшенкова: Что осталось за рамками дела.] (рус.). Парламентская газета (24.12.2003). Проверено 21 августа 2015.
- ↑ [www.ng.ru/events/2004-03-31/9_kadanev.html «Дело Коданева»: продолжение следует.] (рус.). Независимая газета (31.03.2004). Проверено 21 августа 2015.
- ↑ [www.gazeta-respublika.ru/article.php/55643 Откровения после долгого молчания.] (рус.). Газета «Республика» (28.12.2002). Проверено 21 августа 2015.
Отрывок, характеризующий Коданёв, Михаил Николаевич
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.
Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
