Кодбек-ан-Ко
Коммуна
|
Кодбек-ан-Ко (фр. Caudebec-en-Caux) — коммуна на севере Франции в департаменте Приморская Сена (регион Верхняя Нормандия). Жители называют свой город «жемчужиной долины Сены».
Содержание
География
Городское поселение расположено на правом берегу реки Сены, между Гавром и Руаном. Ближайшим к коммуне мостом через Сену является Бротоннский мост.
Маскаре
Расположенный в 40 километрах от устья Сены Кодбек-ан-Ко был известен до 1960 года своими приливными волнами, которые в этой местности называются «la barre». При определённом совпадении условий прилива, ветра и режима Сены, стремительно двигавшаяся приливная волна могла достигать высоты 2 метров. Известны случаи, когда волна смывала неосторожных зрителей, выходивших на городскую набережную. Однако после перестройки порта в Гавре и строительства плотин, это красочное явление почти исчезло.
История
К западу от Кодбека, и частично на территории соседней коммуны Сент-Арну, находится поросший лесом высокий отрог, на котором в XIX веке были обнаружены остатки кельтского оппидума с площадью примерно 26 га. В нём имелось, предположительно, два входа — восточный и западный. В 1985 году была обнаружена античная дорога мощёная грубым и неоднородным кремнёвым камнем; по обеим сторонам дороги были канавы. По сравнению с ближними римскими дорогами, эта — более узкая и менее оборудованная. При раскопках также обнаружили галльские монеты и разнообразные украшения из бронзы. Раскопки 1984 года на месте старинных городских укреплений, позволили заявить о наличии укреплённой деревом галльской стены, которую описывал Юлий Цезарь. Таким образом, самые древние сооружения датированы галло-римской эпохой. Местный историк, аббат Коше, сообщал, что вся коллекция галльских монет и топориков Руанского археологического музея была найдена в этом оппидуме.
Чтобы поддержать соседнее Фонтенельское аббатство король Людовик XI подтвердил привилегии Кодбека своей грамотой в июле 1474 года[1].
В начале XX века здесь располагались мастерские компании Latham, где строили гидросамолёты.
9 июня 1940 года жители Кодбека, узнав о приближении немецких войск, устроили давку у речного парома, пытаясь быстрее переправиться на другой берег Сены. Узкие улочки города были переполнены машинами. Немцы бомбили Сену, пытаясь потопить паром, однако бомба взорвалась в самом Кодбеке. Пожар быстро распространился из-за большого скопления автомобилей. Город горел трое суток и объём разрушений составил 80 %.
В начале июля жители Кодбека начали возвращаться. Почти везде в городе возвели бараки и сборные домики, и жители приступили в восстановительным работам. Послевоенное восстановление продолжалось вплоть до 1960 года.
Достопримечательности
- Церковь Нотр-Дам (XV и XVI века, исторический памятник с 1840 года). Король Генрих IV назвал её «самой красивой капеллой королевства».
- Башня Арфлёр и Фашинная башня. Это наиболее полные остатки средневековых укреплений, строившихся начиная с 1378 года. Они являются примером типичных городских укреплений, возводившихся в эпоху массового распространения пушечной артиллерии.
- Здание, известное как «дом храмовников» (XII и XIII века), возможно потому что здесь располагался храм протестантов в эпоху движения Реформации. Здание избежало военных разрушений 1940 года, вероятно из-за своей каменной конструкции, а впоследствии оно находилось на попечении общественной организации. Это один из редких примеров нормандского особняка средневековой эпохи. Сейчас здесь находится небольшой музей местной истории и археологии (musée Biochet-Bréchot) где, помимо прочего, рассказывается история участия гидроплана «Latham-47» под управлением Рене Гильбо в экспедиции Амундсена в Баренцево море, а также меч викингов, найденный в Сене.
- Шато де Комон (действующая мэрия), конец XVIII века / начало XIX века. Имение сначала принадлежало Busquet de Caumont, затем до 1921 года находилось в собственности семьи Шандуазель. В 1956 году здание выкупили и разместили здесь мэрию. Трёхэтажное здание выполнено преимущественно из кирпича и покрыто вальмовой кровлей. При этом в составе множества элементов здания использован известняковый камень.
- Речной музей Сены представляет историю речного судоходства.
- Прежний монастырь ордена капуцинов (XVII век). Сейчас частная собственность. В 1630 году король Людовик XIII передал капуцинам «заброшенный карьер, где ничего не растёт», расположенный за городом у подножия горы Калиду. Монахи-капуцины боролись с эпидемиями чумы, которые свирепствовали на протяжении XVII века. Герцог де Лонгвиль основал часовню Сен-Луи, которую освятили в 1668 году. Во время Французской революции монастырь ликвидировали, но здания уцелели. В первой половине XIX века новый владелец восстановил здесь келью капуцина с полной обстановкой. Часовню разрушили в 1861 году, клуатр частично был разрушен в 1881 году. Оставшиеся здания перестроили в шато стиля неоренессанс.
В пригородах
- Шато д’Этелан, XV век. Построено в смешанном стиле поздней готики и Ренессанса.
- Бротоннский мост.
- Мемориальный памятник «Latham-47».
- Фонтенельское аббатство.
Кодбек-ан-Ко в искусстве
Поселение изображено на картине «Сена в Кодбек-ан-Ко» (1889 год) работы Эжена Будена, которая находится в коллекции Музея современного искусства Андре-Мальро в Гавре[2].
Напишите отзыв о статье "Кодбек-ан-Ко"
Примечания
Ссылки
- [www.caudebec-en-caux.com/ Официальный сайт коммуны]
- [www.chateau-etelan.fr Сайт Шато д’Этелан]
- [www.tourismecauxseine.com/ Сайт офиса по туризму]
Отрывок, характеризующий Кодбек-ан-Ко
Кутузов желчно засмеялся.– Хороши вы будете, развертывая фронт в виду неприятеля, очень хороши.
– Неприятель еще далеко, ваше высокопревосходительство. По диспозиции…
– Диспозиция! – желчно вскрикнул Кутузов, – а это вам кто сказал?… Извольте делать, что вам приказывают.
– Слушаю с.
– Mon cher, – сказал шопотом князю Андрею Несвицкий, – le vieux est d'une humeur de chien. [Мой милый, наш старик сильно не в духе.]
К Кутузову подскакал австрийский офицер с зеленым плюмажем на шляпе, в белом мундире, и спросил от имени императора: выступила ли в дело четвертая колонна?
Кутузов, не отвечая ему, отвернулся, и взгляд его нечаянно попал на князя Андрея, стоявшего подле него. Увидав Болконского, Кутузов смягчил злое и едкое выражение взгляда, как бы сознавая, что его адъютант не был виноват в том, что делалось. И, не отвечая австрийскому адъютанту, он обратился к Болконскому:
– Allez voir, mon cher, si la troisieme division a depasse le village. Dites lui de s'arreter et d'attendre mes ordres. [Ступайте, мой милый, посмотрите, прошла ли через деревню третья дивизия. Велите ей остановиться и ждать моего приказа.]
Только что князь Андрей отъехал, он остановил его.
– Et demandez lui, si les tirailleurs sont postes, – прибавил он. – Ce qu'ils font, ce qu'ils font! [И спросите, размещены ли стрелки. – Что они делают, что они делают!] – проговорил он про себя, все не отвечая австрийцу.
Князь Андрей поскакал исполнять поручение.
Обогнав всё шедшие впереди батальоны, он остановил 3 ю дивизию и убедился, что, действительно, впереди наших колонн не было стрелковой цепи. Полковой командир бывшего впереди полка был очень удивлен переданным ему от главнокомандующего приказанием рассыпать стрелков. Полковой командир стоял тут в полной уверенности, что впереди его есть еще войска, и что неприятель не может быть ближе 10 ти верст. Действительно, впереди ничего не было видно, кроме пустынной местности, склоняющейся вперед и застланной густым туманом. Приказав от имени главнокомандующего исполнить упущенное, князь Андрей поскакал назад. Кутузов стоял всё на том же месте и, старчески опустившись на седле своим тучным телом, тяжело зевал, закрывши глаза. Войска уже не двигались, а стояли ружья к ноге.
– Хорошо, хорошо, – сказал он князю Андрею и обратился к генералу, который с часами в руках говорил, что пора бы двигаться, так как все колонны с левого фланга уже спустились.
– Еще успеем, ваше превосходительство, – сквозь зевоту проговорил Кутузов. – Успеем! – повторил он.
В это время позади Кутузова послышались вдали звуки здоровающихся полков, и голоса эти стали быстро приближаться по всему протяжению растянувшейся линии наступавших русских колонн. Видно было, что тот, с кем здоровались, ехал скоро. Когда закричали солдаты того полка, перед которым стоял Кутузов, он отъехал несколько в сторону и сморщившись оглянулся. По дороге из Працена скакал как бы эскадрон разноцветных всадников. Два из них крупным галопом скакали рядом впереди остальных. Один был в черном мундире с белым султаном на рыжей энглизированной лошади, другой в белом мундире на вороной лошади. Это были два императора со свитой. Кутузов, с аффектацией служаки, находящегося во фронте, скомандовал «смирно» стоявшим войскам и, салютуя, подъехал к императору. Вся его фигура и манера вдруг изменились. Он принял вид подначальственного, нерассуждающего человека. Он с аффектацией почтительности, которая, очевидно, неприятно поразила императора Александра, подъехал и салютовал ему.
Неприятное впечатление, только как остатки тумана на ясном небе, пробежало по молодому и счастливому лицу императора и исчезло. Он был, после нездоровья, несколько худее в этот день, чем на ольмюцком поле, где его в первый раз за границей видел Болконский; но то же обворожительное соединение величавости и кротости было в его прекрасных, серых глазах, и на тонких губах та же возможность разнообразных выражений и преобладающее выражение благодушной, невинной молодости.
На ольмюцком смотру он был величавее, здесь он был веселее и энергичнее. Он несколько разрумянился, прогалопировав эти три версты, и, остановив лошадь, отдохновенно вздохнул и оглянулся на такие же молодые, такие же оживленные, как и его, лица своей свиты. Чарторижский и Новосильцев, и князь Болконский, и Строганов, и другие, все богато одетые, веселые, молодые люди, на прекрасных, выхоленных, свежих, только что слегка вспотевших лошадях, переговариваясь и улыбаясь, остановились позади государя. Император Франц, румяный длиннолицый молодой человек, чрезвычайно прямо сидел на красивом вороном жеребце и озабоченно и неторопливо оглядывался вокруг себя. Он подозвал одного из своих белых адъютантов и спросил что то. «Верно, в котором часу они выехали», подумал князь Андрей, наблюдая своего старого знакомого, с улыбкой, которую он не мог удержать, вспоминая свою аудиенцию. В свите императоров были отобранные молодцы ординарцы, русские и австрийские, гвардейских и армейских полков. Между ними велись берейторами в расшитых попонах красивые запасные царские лошади.
Как будто через растворенное окно вдруг пахнуло свежим полевым воздухом в душную комнату, так пахнуло на невеселый Кутузовский штаб молодостью, энергией и уверенностью в успехе от этой прискакавшей блестящей молодежи.
– Что ж вы не начинаете, Михаил Ларионович? – поспешно обратился император Александр к Кутузову, в то же время учтиво взглянув на императора Франца.
– Я поджидаю, ваше величество, – отвечал Кутузов, почтительно наклоняясь вперед.
Император пригнул ухо, слегка нахмурясь и показывая, что он не расслышал.
– Поджидаю, ваше величество, – повторил Кутузов (князь Андрей заметил, что у Кутузова неестественно дрогнула верхняя губа, в то время как он говорил это поджидаю ). – Не все колонны еще собрались, ваше величество.
Государь расслышал, но ответ этот, видимо, не понравился ему; он пожал сутуловатыми плечами, взглянул на Новосильцева, стоявшего подле, как будто взглядом этим жалуясь на Кутузова.
– Ведь мы не на Царицыном лугу, Михаил Ларионович, где не начинают парада, пока не придут все полки, – сказал государь, снова взглянув в глаза императору Францу, как бы приглашая его, если не принять участие, то прислушаться к тому, что он говорит; но император Франц, продолжая оглядываться, не слушал.
– Потому и не начинаю, государь, – сказал звучным голосом Кутузов, как бы предупреждая возможность не быть расслышанным, и в лице его еще раз что то дрогнуло. – Потому и не начинаю, государь, что мы не на параде и не на Царицыном лугу, – выговорил он ясно и отчетливо.
В свите государя на всех лицах, мгновенно переглянувшихся друг с другом, выразился ропот и упрек. «Как он ни стар, он не должен бы, никак не должен бы говорить этак», выразили эти лица.
Государь пристально и внимательно посмотрел в глаза Кутузову, ожидая, не скажет ли он еще чего. Но Кутузов, с своей стороны, почтительно нагнув голову, тоже, казалось, ожидал. Молчание продолжалось около минуты.
