Кодекс
Поделись знанием:
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
Ко́декс (лат. codex — книга) — законодательный акт, содержащий систематизированные нормы какой-либо отрасли или нескольких отраслей. Структура кодекса часто отражает систему отрасли.
Сама же кодификация — процесс, направленный на сбор разрозненных, фрагментированных норм в единый нормативный комплекс.
Содержание
Возникновение слова «кодекс»
Древнеаккадийский строительный термин, означавший укладку камней (или слоёв камней) один на другой. В частности, кирпичная кладка — одна из разновидностей кодекса. Впоследствии, с изобретением книг, сшитых листов, лежащих один на другом, термин кодекс стал употребляться в книгоиздательском деле. Иногда употребляют это слово в более широком смысле: кодекс чести, моральный кодекс, кодекс грамматических правил и т. д. Некоторые писатели употребляют и такие выражения: «равенство — закон вечный, его кодекс — разум»; «свобода — единственный религиозный кодекс нашего времени». Латинское выражение codex или caudex имело ещё больше значений. Кодексом назывались: ствол дерева; чурбан или колодка, прикрепляемая к ногам преступника, которую последний волочил за собой и на которую садился; брёвна, служившие основанием плавучего моста или перевозного парома; наконец, деревянные дощечки, намазанные воском, предназначенные для письма и в своём соединении составлявшие книгу, в отличие от свитка (volumen). Поэтому, между прочим, codices назывались кассовые книги римлян (см. Codices accepti ас depensi). Издание Грегорианом императорских конституций под названием кодекса, имевшее огромный успех, укрепило за словом значение законодательного сборника. За Грегориановым Кодексом последовали Кодексы Гермогениана, Феодосия и Юстиниана. В средних веках выражение «кодекс» затерялось (собрания законов в это время называют просто leges) и восстанавливается только с XVI в., впервые в издании так называемого Кодекса Генриха II, составленного Бриссонием и содержащего ордонансы французских королей. С этого времени оно становится очень употребительным. Ряд сборников законов, особенно с конца XVIII в., получает название кодексов (см. Кодификация).
Кодексы в разных странах
Наличие кодекса, как особого нормативного акта, в большей степени, присуще для стран континентального права, вроде Франции, Германии, Италии, Испании, Польши, Бельгии и прочих. Для стран англо-саксонской правовой семьи подобные акты не характерны, в силу преобладания норм общего права, права справедливости и прецедентного права.
Наиболее известными кодификациям являются:
- Германское Гражданское Уложение 1900 г. (Bürgerliches Gesetzbuch).
- Французский Гражданский Кодекс или Кодекс Наполеона 1804 г. (Code Civil des Français).
- Французский Торговый Кодекс.
Азия
Кодексы Российской Федерации
 |
Данные о кодексах РФ приведены по состоянию на 2007 год. Вы можете помочь, обновив информацию в статье.
|
Как в Советском Союзе, так и в России Кодексы использовались и используются весьма широко.
- Гражданский кодекс — регулирует широкий круг имущественных и личных неимущественных отношений между гражданами, их объединениями и государством на основе равенства всех субъектов (первая часть принята в 1994 году, вторая — в 1996, третья — в 2001, четвёртая — в 2006);
- Гражданский процессуальный кодекс — регулирует отношения, возникающие при рассмотрении дел судами общей юрисдикции (принят в 2002 году);
- Уголовный кодекс — регулирует общие положения уголовной ответственности, устанавливает наказания, и содержит исчерпывающий перечень деяний, признаваемых преступлениями (принят в 1996 году).
- Уголовно-процессуальный кодекс — регулирует порядок привлечения к уголовной ответственности (принят в 2001 году);
- Уголовно-исполнительный кодекс — регулирует отношения по исполнению уголовных наказаний (принят в 1997 году);
- Кодекс об административных правонарушениях — регулирует отношения по привлечению к административной ответственности, в том числе общие начала, перечень всех административных правонарушений (может быть дополнен на региональном уровне), органы, рассматривающие дела, порядок привлечения к административной ответственности и порядок исполнения решений по административным делам (принят в 2001 году);
- Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации - регулирует правила рассмотрения и разрешения Верховным Судом РФ и судами общей юрисдикции административных дел в Российской Федерации (принят в 2015 году;
- Трудовой кодекс — регулирует трудовые и возникающие из трудовых отношения (принят в 2001 году);
- Семейный кодекс — регулирует семейные отношения (брак, права супругов и детей, алиментные отношения и устройство детей, оставшихся без попечения родителей) (принят в 1995 году);
- Кодекс торгового мореплавания — регулирует отношения, возникающие из торгового мореплавания (перевозок грузов, пассажиров и их багажа, промысла водных биологических ресурсов, разведки и разработки минеральных и других неживых ресурсов морского дна и его недр и т. д.) (принят в 2001 году);
- Кодекс внутреннего водного транспорта — регулирует отношения по поводу перевозки на внутреннем водном транспорте (принят в 2001 году);
- Градостроительный кодекс — регулирует деятельность по развитию территорий, в том числе городов и иных поселений (принят в 2004 году);
- Земельный кодекс — регулирует отношения по поводу использования и оборота земельных ресурсов (принят в 2001 году);
- Таможенный кодекс Таможенного союза — осуществляет правовое регулирование отношений, связанных с перемещением товаров через таможенную границу таможенного союза (принят в 2009 году);
- Бюджетный кодекс — содержит правила формирования и исполнения бюджетов всех уровней (принят в 1998 году);
- Арбитражный процессуальный кодекс — регулирует ведение арбитражного судопроизводства, то есть по делам, связанным с предпринимательской деятельностью (принят в 2002 году);
- Водный кодекс — регулирует отношения по поводу использования водных ресурсов (принят в 2006 году);
- Налоговый кодекс — регулирует отношения по поводу налогообложения (первая часть принята в 1998 году, вторая — в 2000 году);
- Жилищный кодекс — регулирует отношения, связанные с жилыми помещениями, их использованием, жилищными правами граждан (принят в 2004 году);
- Воздушный кодекс — регулирует отношения по перевозке воздушным транспортом (принят в 1997 году);
- Лесной кодекс — регулирует отношения по поводу использования лесных ресурсов (принят в 2006 году);
См. также
- Римское право
- Кодекс Наполеона
- Дуэльный кодекс
- Кодификация
- Защита прав потребителей
- Пиратский кодекс
- Надзирать и наказывать
Напишите отзыв о статье "Кодекс"
Литература
- Кодекс // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Ссылки
 |
Раздел ссылок нуждается в переработке. |
- [profcodex.com/ Кодексы морали. Профессиональная этика] (рус.)
- [pravo.levonevsky.org/kodeksby/ Кодексы Республики Беларусь. Новые редакции. Архив]
- [crimealawyers.com/node/82 Кодексы Украины. Комментированные кодексы.]
- [www.likos.com.ua/category/land-code-of-ukraine/ Земельный кодекс Украины, с изменениями и дополнениями по состоянию на 22 марта 2010).] (рус.)
- [www.likos.com.ua/category/housing-code-of-ukrainian-ssr/ Жилищный кодекс Украинской ССР (действителен на данный момент на Украине), с изменениями и дополнениями на 22 марта 2010.] (рус.)
- [www.kodeksrf.net/ Кодексы РФ]
Отрывок, характеризующий Кодекс
Сперанский, как в первое свидание с ним у Кочубея, так и потом в середу дома, где Сперанский с глазу на глаз, приняв Болконского, долго и доверчиво говорил с ним, сделал сильное впечатление на князя Андрея.Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека. Ежели бы Сперанский был из того же общества, из которого был князь Андрей, того же воспитания и нравственных привычек, то Болконский скоро бы нашел его слабые, человеческие, не геройские стороны, но теперь этот странный для него логический склад ума тем более внушал ему уважения, что он не вполне понимал его. Кроме того, Сперанский, потому ли что он оценил способности князя Андрея, или потому что нашел нужным приобресть его себе, Сперанский кокетничал перед князем Андреем своим беспристрастным, спокойным разумом и льстил князю Андрею той тонкой лестью, соединенной с самонадеянностью, которая состоит в молчаливом признавании своего собеседника с собою вместе единственным человеком, способным понимать всю глупость всех остальных, и разумность и глубину своих мыслей.
Во время длинного их разговора в середу вечером, Сперанский не раз говорил: «У нас смотрят на всё, что выходит из общего уровня закоренелой привычки…» или с улыбкой: «Но мы хотим, чтоб и волки были сыты и овцы целы…» или: «Они этого не могут понять…» и всё с таким выраженьем, которое говорило: «Мы: вы да я, мы понимаем, что они и кто мы ».
Этот первый, длинный разговор с Сперанским только усилил в князе Андрее то чувство, с которым он в первый раз увидал Сперанского. Он видел в нем разумного, строго мыслящего, огромного ума человека, энергией и упорством достигшего власти и употребляющего ее только для блага России. Сперанский в глазах князя Андрея был именно тот человек, разумно объясняющий все явления жизни, признающий действительным только то, что разумно, и ко всему умеющий прилагать мерило разумности, которым он сам так хотел быть. Всё представлялось так просто, ясно в изложении Сперанского, что князь Андрей невольно соглашался с ним во всем. Ежели он возражал и спорил, то только потому, что хотел нарочно быть самостоятельным и не совсем подчиняться мнениям Сперанского. Всё было так, всё было хорошо, но одно смущало князя Андрея: это был холодный, зеркальный, не пропускающий к себе в душу взгляд Сперанского, и его белая, нежная рука, на которую невольно смотрел князь Андрей, как смотрят обыкновенно на руки людей, имеющих власть. Зеркальный взгляд и нежная рука эта почему то раздражали князя Андрея. Неприятно поражало князя Андрея еще слишком большое презрение к людям, которое он замечал в Сперанском, и разнообразность приемов в доказательствах, которые он приводил в подтверждение своих мнений. Он употреблял все возможные орудия мысли, исключая сравнения, и слишком смело, как казалось князю Андрею, переходил от одного к другому. То он становился на почву практического деятеля и осуждал мечтателей, то на почву сатирика и иронически подсмеивался над противниками, то становился строго логичным, то вдруг поднимался в область метафизики. (Это последнее орудие доказательств он особенно часто употреблял.) Он переносил вопрос на метафизические высоты, переходил в определения пространства, времени, мысли и, вынося оттуда опровержения, опять спускался на почву спора.
Вообще главная черта ума Сперанского, поразившая князя Андрея, была несомненная, непоколебимая вера в силу и законность ума. Видно было, что никогда Сперанскому не могла притти в голову та обыкновенная для князя Андрея мысль, что нельзя всё таки выразить всего того, что думаешь, и никогда не приходило сомнение в том, что не вздор ли всё то, что я думаю и всё то, во что я верю? И этот то особенный склад ума Сперанского более всего привлекал к себе князя Андрея.
Первое время своего знакомства с Сперанским князь Андрей питал к нему страстное чувство восхищения, похожее на то, которое он когда то испытывал к Бонапарте. То обстоятельство, что Сперанский был сын священника, которого можно было глупым людям, как это и делали многие, пошло презирать в качестве кутейника и поповича, заставляло князя Андрея особенно бережно обходиться с своим чувством к Сперанскому, и бессознательно усиливать его в самом себе.
В тот первый вечер, который Болконский провел у него, разговорившись о комиссии составления законов, Сперанский с иронией рассказывал князю Андрею о том, что комиссия законов существует 150 лет, стоит миллионы и ничего не сделала, что Розенкампф наклеил ярлычки на все статьи сравнительного законодательства. – И вот и всё, за что государство заплатило миллионы! – сказал он.
– Мы хотим дать новую судебную власть Сенату, а у нас нет законов. Поэтому то таким людям, как вы, князь, грех не служить теперь.
Князь Андрей сказал, что для этого нужно юридическое образование, которого он не имеет.
– Да его никто не имеет, так что же вы хотите? Это circulus viciosus, [заколдованный круг,] из которого надо выйти усилием.
Через неделю князь Андрей был членом комиссии составления воинского устава, и, чего он никак не ожидал, начальником отделения комиссии составления вагонов. По просьбе Сперанского он взял первую часть составляемого гражданского уложения и, с помощью Code Napoleon и Justiniani, [Кодекса Наполеона и Юстиниана,] работал над составлением отдела: Права лиц.
Года два тому назад, в 1808 году, вернувшись в Петербург из своей поездки по имениям, Пьер невольно стал во главе петербургского масонства. Он устроивал столовые и надгробные ложи, вербовал новых членов, заботился о соединении различных лож и о приобретении подлинных актов. Он давал свои деньги на устройство храмин и пополнял, на сколько мог, сборы милостыни, на которые большинство членов были скупы и неаккуратны. Он почти один на свои средства поддерживал дом бедных, устроенный орденом в Петербурге. Жизнь его между тем шла по прежнему, с теми же увлечениями и распущенностью. Он любил хорошо пообедать и выпить, и, хотя и считал это безнравственным и унизительным, не мог воздержаться от увеселений холостых обществ, в которых он участвовал.
В чаду своих занятий и увлечений Пьер однако, по прошествии года, начал чувствовать, как та почва масонства, на которой он стоял, тем более уходила из под его ног, чем тверже он старался стать на ней. Вместе с тем он чувствовал, что чем глубже уходила под его ногами почва, на которой он стоял, тем невольнее он был связан с ней. Когда он приступил к масонству, он испытывал чувство человека, доверчиво становящего ногу на ровную поверхность болота. Поставив ногу, он провалился. Чтобы вполне увериться в твердости почвы, на которой он стоял, он поставил другую ногу и провалился еще больше, завяз и уже невольно ходил по колено в болоте.
Иосифа Алексеевича не было в Петербурге. (Он в последнее время отстранился от дел петербургских лож и безвыездно жил в Москве.) Все братья, члены лож, были Пьеру знакомые в жизни люди и ему трудно было видеть в них только братьев по каменьщичеству, а не князя Б., не Ивана Васильевича Д., которых он знал в жизни большею частию как слабых и ничтожных людей. Из под масонских фартуков и знаков он видел на них мундиры и кресты, которых они добивались в жизни. Часто, собирая милостыню и сочтя 20–30 рублей, записанных на приход, и большею частию в долг с десяти членов, из которых половина были так же богаты, как и он, Пьер вспоминал масонскую клятву о том, что каждый брат обещает отдать всё свое имущество для ближнего; и в душе его поднимались сомнения, на которых он старался не останавливаться.
