Коджа Юсуф-паша
Поделись знанием:
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
| Коджа Юсуф-паша Koca Yusuf Paşa<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Коджа Юсуф-паша</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 25 января 1786 — 28 мая 1789 | |||
| Предшественник: | Сахин Али-паша | ||
| Преемник: | Кетуда Зеркес Хасан-паша | ||
| |||
| 12 февраля 1791 — 4 мая 1792 | |||
| Предшественник: | Русчуклу Челебизаде Шериф Хасан-паша | ||
| Преемник: | Дамад Мелик Мехмед-паша | ||
| Рождение: | 1730 Грузия | ||
| Смерть: | 1800 Джидда | ||
Коджа Юсуф-паша (тур. Koca Yusuf Paşa, 1730, Грузия — 1800, Джидда) — османский государственный деятель. Два раза был великим визирем Османской империи.[1]
Содержание
Биография
Koджa Юсуф-паша родился в 1730 году Грузии. Он был захвачен в рабство и привезён в Стамбул. Принял ислам и был освобождён капитаном Хасан-эфенди. Плавал на торговом флоте. Затем служил у Хасана-паши в Алжире, который, став капудан-пашой, назначил его казначеем. В 1785 году губернатор Мора возвёл его в ранг визиря.
25 января 1786 года султан Абдул-Хамид I назначил его Великим визирем. Этот пост он занимал до 7 мая 1789 года. Во время Русско-турецкой войны (1787—1792) был главнокомандующим армией Османской империи. В битве при Карансебеше он одержал победу над армией Австрийской империи во главе с Иосифом II Австрийским[2] при удивительных обстоятельствах: к месту боя он подошёл только спустя два дня, а австрийцы в результате массовой пьяной драки сами себя перебили.
19 декабря 1789 года был назначен на пост капудан-паши; в 1790 году получил место генерал-губернатора Коньи, после был генерал-губернатором Боснии.
15 февраля 1791 года султан Селим III снова назначил его на пост Великого визиря. 4 мая 1792 года подал в отставку. В 1793 году был назначен генерал-губернатором Джидды и охранником Медины.
Коджа Юсуф-паша умер в 1800 году в Джидде.
В Стамбуле в округе Кабаташ до сих пор действует фонтан, построенный на средства Коджа Юсуф-паши.
См. также
Напишите отзыв о статье "Коджа Юсуф-паша"
Примечания
Источники
- Ayhan Buz (2009). Osmanlı Sadrazamları. İstanbul: Neden Kitap, ISBN 978-975-254-278-5
- İsmail Hâmi Danişmend (1971). Osmanlı Devlet Erkânı. İstanbul: Türkiye Yayınevi
- Mehmed Süreyya (haz. Nuri Akbayar) (1996). [archive.org/details/sicilliosmani01sruoft Sicill-i Osmani.] İstanbul:Tarih Vakfı Yurt Yayınları ISBN 975-333-0383 C.5
- Nazim Tektaş (2002). [books.google.co.uk/books?id=1UppAAAAMAAJ& Sadrâzamlar Osmanlı'da İkinci Adam Saltanatı.] İstanbul:Çatı Yayınevi
- [www.turkgurcu.com/showthread.php/6559-Sadrazam-Koca-Yusuf-Pa%C5%9Fa Sadrazam Koca Yusuf Paşa]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Коджа Юсуф-паша
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.
– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
