Кожин, Пётр Никитич
| Пётр, Никитич Кожин | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Супруга: |
Анна Алексеевна Кропотова |
| Дети: |
8 сыновей |
Пётр Никитич Кожин — действительный тайный советник, крупный административный деятель в архитектуре, член комиссии о строений Москвы.
Биография
Действительный тайный советник. Вступил в службу в 1742 г. в лейб-гвардии Семеновский полк; с 1762 г. причислен к комиссии по строению Исаакиевского собора, ездил многократно по местам, прилежащим к Ладожскому и Онежскому озерам, отыскивая строительные материалы и при этом открыл много ранее не известных в России пород отличных строительных материалов. 19 августа 1768 г. произведен в статские советники, в 1772 году назначен членом комиссии о строений Москвы, Петербурга и других городов. Под его ближайшим руководством окончен план Москвы и составлен проект улучшения её строений. С учреждением (15 июля 1775 г.) Каменного приказа в Москве назначен его начальником с производством в действительные статские советники. Одним из поводов к учреждению приказа послужил опустошительный пожар 1773 г., после которого было необходимо возвести в Москве множество новых построек. Приказ был обязан заботиться о доставке в Москву строительных материалов в довольном количестве, разрешал все новые постройки, согласно особой инструкции, данной на этот счет, а также наблюдал за их производством и за отношениями рабочих и нанимателей; под наблюдением Приказа совершилось возведение многих казённых зданий, ремонт стены Китай-города. Приказ закрыт был 20 ноября 1786 г. С 22 декабря 1783 г. Кожин присутствовал в Мастерской и Оружейной палатах. 22 сентября 1786 г. награждён орденом св. Владимира 2 ст., 1 января 1791 г. получил чин тайного советника, 8 апреля 1797 г. орден св. Анны I степ., 25 февраля 1801 г. чин действительного тайного советника.
Напишите отзыв о статье "Кожин, Пётр Никитич"
Отрывок, характеризующий Кожин, Пётр Никитич
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
