Кожокин, Михаил Михайлович

Михаи́л Миха́йлович Кожо́кин (род. 23 февраля 1962, Москва) — российский политолог, журналист, кандидат исторических наук, вице-президент Банка ВТБ 24, заместитель председателя правления банка, директор Департамента коммуникаций Банка ВТБ 24. В прошлом — главный редактор газеты «Известия».

Биография и карьера

Отец — Михаил Наумович Флексер (1929—2012). Мать — Зоя Васильевна Кожокина. Старший брат — Евгений Михайлович Кожокин, историк, профессор МГИМО.

В 1984 году с отличием окончил исторический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова (кафедра истории южных и западных славян), в годы обучения получал стипендии имени В. И. Ленина и К. Маркса. В 1988 году защитил кандидатскую диссертацию «Христианско-демократическое движение в буржуазной Польской Республике (1918—1926)» (научный руководитель — Г. Ф. Матвеев). В 1984—1986 годах был секретарём комитета ВЛКСМ истфака МГУ. Работал вместе с Вячеславом Никоновым и Константином Затулиным.

В 1988—1992 годах — младший редактор журнала «США: экономика, политика, идеология», научный сотрудник, старший научный сотрудник академического Института США и Канады. Тема исследований: политика США в Центральной и Восточной Европе.

В 1992—1993 годах работал старшим научным сотрудником в Центре экономических и политических исследований (ЭПИцентр), в группе Григория Явлинского. Занимался изучением современных политических процессов в России и изменениями во внешней политике России.

В 1993—1996 годах работал в Онэксимбанке в должности заместителя председателя правления, руководил Управлением информационного обеспечения.

В 1996—1997 являлся помощником первого заместителя Председателя Правительства РФ Владимира Потанина, был членом правительственной комиссии по экономической реформе.

В 1998 году — директор по работе со СМИ и связям с общественностью холдинговой компании «Интеррос».

В 1998—2003 годах занимал пост главного редактора газеты «Известия». По собственному признанию, газетой руководил как «кризисный менеджер».

В 2004 году перешёл на работу в ЗАО «Компания развития общественных связей» в качестве первого вице-президента. Занимался вопросами взаимодействия с клиентами, стратегией развития бизнеса, курировал работы по ряду крупнейших проектов компании.

В ноябре 2005 года назначен заместителем Президента — председателя Правления ВТБ 24. Курирует подразделения, занимающиеся рекламой, связями с властными структурами, общественностью и СМИ, маркетинговыми исследованиями, а также службу персонала. Кроме того, занимается формированием корпоративной культуры банка.

По итогам 2013 года занимал 3-е место в рейтинге ведущих менеджеров России по маркетингу среди коммерческих банков. Рейтинг составлен Ассоциацией менеджеров и ИД «Коммерсантъ».

Член Президиума Национального гражданского Комитета по взаимодействию с правоохранительными, законодательными и судебными органами.

Преподаёт на факультете медиакоммуникаций Высшей школы экономики.

Творческая деятельность

Автор более 50 работ в российских журналах и газетах, несколько статей опубликовал в зарубежных изданиях. Большинство публикаций освещают проблемы социальной и политической жизни СССР, России и стран Восточной Европы. Владеет английским, немецким, польским языками.

Награды

Кавалер Золотого почетного знака «Общественное признание» (2001). Удостоен национальной общественной премии им. Петра Великого в номинации «лучший менеджер средств массовой информации». В 2002 г. награждён орденом Даниила Московского III степени Русской Православной Церкви.

Увлечения

Путешествия, сплав по горным рекам.

Отрывок, характеризующий Кожокин, Михаил Михайлович

Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu'ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
– А ! – сказал Растопчин, поспешно отворачивая свой взгляд от молодого человека в лисьем тулупчике и указывая на нижнюю ступеньку крыльца. – Поставьте его сюда! – Молодой человек, брянча кандалами, тяжело переступил на указываемую ступеньку, придержав пальцем нажимавший воротник тулупчика, повернул два раза длинной шеей и, вздохнув, покорным жестом сложил перед животом тонкие, нерабочие руки.
Несколько секунд, пока молодой человек устанавливался на ступеньке, продолжалось молчание. Только в задних рядах сдавливающихся к одному месту людей слышались кряхтенье, стоны, толчки и топот переставляемых ног.
Растопчин, ожидая того, чтобы он остановился на указанном месте, хмурясь потирал рукою лицо.
– Ребята! – сказал Растопчин металлически звонким голосом, – этот человек, Верещагин – тот самый мерзавец, от которого погибла Москва.
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.