Кожухаров, Тодор

Тодор Кожухаров
болг. Тодор Кожухаров
Имя при рождении:	Тодор Павлов Кожухаров
Дата рождения:	23 июля 1891(1891-07-23)
Место рождения:	Асеновград
Дата смерти:	1 февраля 1945(1945-02-01) (53 года)
Место смерти:	София
Гражданство:	Болгария Болгария
Образование:	Софийский университет, юрист
Партия:	Народный сговор, Народное социальное движение
Основные идеи:	национализм, антикоммунизм
Род деятельности:	офицер, журналист, писатель, политик, член правительства Болгарии

Тодор Павлов Кожухаров (болг. Тодор Кожухаров; 23 июля 1891, Станимака — 1 февраля 1945, София) — болгарский военный, политический и государственный деятель, писатель и журналист. Участник Балканских войн и Первой мировой войны, автор военных очерков и рассказов. Придерживался правых националистических позиций, являлся близким соратником Александра Цанкова. Состоял в руководстве партий Народный сговор и Народное социальное движение. В середине 1930-х годов занимал министерские посты. Расстрелян по приговору чрезвычайного трибунала — т. н. «Народного суда» — после прихода к власти БКП. Реабилитирован после смены режима в 1996 году.

Офицер и военный писатель

В 1912 году окончил Военное училище в Софии. Принадлежал к так называемому «царскому выпуску», поскольку в тот же год то же училище окончил училище будущий царь Борис III. Сразу по получении офицерского патента Тодор Кожухаров направился на армейскую службу. Во время Первой Балканской, Второй Балканской и Первой мировой войн активно участвовал в боевых действиях, командовал артиллерийской батареей.

После войны Кожухаров был демобилизован по ранению. Поступил в Софийский университет, в 1921 году окончил юридический факультет. Написал несколько документально-художественных книг о войне: «Военные рассказы» (болг. Военни разкази), «Из записок одного офицера» (болг. Из записките на един офицер), «Под развети знамена» (болг. Под развивающимися знамёнами) и др., а также книгу путевых записок «По всей Европе» (болг. Из цяла Европа).

Политик и государственный деятель

В 1922 году Тодор Кожухаров стал одним из создателей правой партии «Народный сговор», объединившей представителей городской буржуазии и средних слоёв - противников аграристского режима БЗНС и правительства Александра Стамболийского). После убийства в том же году лидера партии Александра Грекова Кожухаров стал главным редактором печатного органа партии газеты Слово. Руководил изданием более двух десятилетий.

В 1923 году Кожухаров поддержал свержение правительство Стамболийского и подавление Сентябрьского восстания. Являлся активным сторонником Александра Цанкова и его политического курса.

Кожухаров был депутатом Народного собрания Болгарии в 1923—1931 и в 1938—1944 годах. Дважды, в апреле-ноябре 1935 и в июле-октябре 1936, занимал пост министра железных дорог, почт и телеграфов. В качестве министра участвовал в переговорах с Германом Герингом.

С 1932 года Тодор Кожухаров являлся одним из лидеров и видным идеологом праворадикальной партии Александра Цанкова Народное социальное движение (НСД). Редактируемая Кожухаровым газета «Слово» (финансировалась табачным магнатом Жаком Асеовым) стала органом НСД. Пропагандировал правый национализм и антикоммунизм. Принадлежность к партии Цанкова давала основание причислять Кожухарова к деятелям специфического болгарского фашизма.

Война и казнь

В годы Второй мировой войны Тодор Кожухаров занимал прогерманскую и антисоветскую позицию. В 1941 году активно поддержал присоединение Болгарии к Тройственному пакту. Был жёстким противником Отечественного фронта. В то же время Кожухаров — наряду с Цанковым и рядом других правых деятелей — выступал против преследований болгарских евреев.

В августе 1944 года отказался от предложения Цанкова покинуть Болгарию и войти в состав прогерманского правительства в изгнании. После того, как советские войска вошли в Болгарию, Кожухаров был арестован и предан так называемому «Народному суду». Согласно воспоминаниям царицы Йоанны, когда его привезли на суд и вывели из грузовика, сказал: «Не о нас надо плакать, а о Болгарии», — и запел национальный гимн «Шуми Марица», после чего был застрелен конвоиром из револьвера.

В 1996 году Тодор Кожухаров был посмертно реабилитирован Верховным судом Болгарии.

См. также

• Сирко Станчев

Отрывок, характеризующий Кожухаров, Тодор

С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.