Козик, Емельян Васильевич

Емельян Васильевич Козик
генерал-майор Е. В. Козик
Дата рождения	1905(1905)
Место рождения	село Семионовка (ныне Семёновского района), Черниговская губерния, Российская империя
Дата смерти	1990(1990)
Место смерти	Ленинград, Советский Союз
Принадлежность	РСФСР  СССР
Род войск	РККА, НКВД
Годы службы	1923 — 1953
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	с декабря 1953

Емельян Васильевич Козик (1905—1990) — начальник Главного управления пожарной охраны (ГУПО) НКВД СССР, генерал-майор (1940 год).

Биография

Родился в украинской семье крестьянина. Работал круподёром на мельнице, подённым рабочим на торфо- и лесоразработках.

В Красную Армию призван в 1923 году. С 21 января 1923 года служил красноармейцем в 130-м Богунском стрелковом полку, затем с 1 декабря 1923 года по 1 июня 1924 года обучался в дивизионной школе МНС в Житомире. С 1 июня 1924 года командир отделения в том же полку. С 15 сентября 1924 года до 1 августа 1927 года обучается в Киевской пехотной школе РККА. По окончании пехотной школы направлен в погранвойска НКВД командиром манёвренной группы в Олевске. В июле 1928 вступил в ВКП(б). С 4 мая 1930 года помощник начальника заставы 19-го погранотряда. С 31 декабря 1931 года курсовой командир Харьковской школы войск ОГПУ. С 1 апреля 1932 года по 13 мая 1936 года преподаватель Харьковской школы войск НКВД. С 13 мая 1936 года по февраль 1939 года обучается в Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе. С 8 марта 1939 года по 26 февраля 1941 года начальник Главного управления войск НКВД СССР по охране особо важных предприятий промышленности. С 26 февраля 1941 года по 31 июля 1941 года начальник ГУПО НКВД СССР.

С 11 августа 1941 года по сентябрь 1941 года обучается в составе Особой группы при Академии Генштаба. С сентября 1941 года по март 1942 года командир 286-й стрелковой дивизии. С марта по апрель 1942 года в распоряжении Военного Совета Ленинградского фронта. С апреля 1942 года по 26 августа 1942 года командир 1-й стрелковой дивизии войск НКВД. С 26 августа 1942 года по 15 июля 1943 года командир 46-й стрелковой дивизии РККА. С 15 июля 1943 года в резерве Ставки Верховного Главнокомандующего. Со 2 ноября 1943 года в распоряжении Главного управления кадров НКО СССР. С декабря 1943 года в распоряжении Военного совета 1-го Украинского фронта. С 6 января 1944 года заместитель командира 280-й стрелковой дивизии. С 15 февраля 1944 года командир 351-й стрелковой дивизии. С апреля 1944 года в распоряжении Военного совета 1-го Украинского фронта. С июня 1944 года по май 1945 командир 327-й стрелковой дивизии.

С мая по октябрь 1945 года в распоряжении Военного совета ЛВО. С октября 1945 года заместитель командира 267-й стрелковой дивизии, с ноября 1945 года командир этой дивизии. С июля 1946 года заместитель командира 5-й Отдельной гвардейской бригады. С 24 января 1948 года заместитель командира 13-й Отдельной гвардейской бригады, с 19 марта 1949 года командир этой бригады. С 15 декабря 1951 года заместитель командира 119-го горнострелкового корпуса. С 15 декабря 1951 года по 1 ноября 1952 года обучается на Высших курсах при Академии Генштаба. С 4 декабря 1953 года в отставке. Умер в 1990 году и похоронен на Волковском православном кладбище.

Звания

• старший лейтенант с 15 мая 1936 года;
• капитан с 11 апреля 1938 года;
• майор с 1938 года;
• комбриг с 9 марта 1939 года (произведён из майора государственной безопасности);
• генерал-майор с 4 июня 1940 года.

Награды

• орден Ленина (1948);
• три ордена Красного Знамени (06.02.1942, 03.11.1944, 1953);
• орден Отечественной войны I степени (06.11.1985);
• орден Красной Звезды (04.06.1940);
• медали.

Литература

• [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb235.htm Е. В. Козик] // Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/nkvd/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941: Справочник] / О-во «Мемориал» и др.; Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского — М.: Звенья, 1999. — 504 с. — ISBN 5-7870-0032-3
• Андрющенко С. А. Начинали мы на Славутиче… — М.: Воениздат, 1979.

Ссылки

• [istor-44gsd.ru/Html/person_L.html 44-я горнострелковая дивизия, Служившие в 44-й дивизии]
• [nekropol-spb.ru/main/cemeteries/volkovskoe-pravoslavnoe/kozik-emelian-vasilievich/ Ленинградский некрополь]
• [www.pobeda1945.su/division/3641 351-я стрелковая Шепетовская Краснознамённая орденов Суворова и Богдана Хмельницкого дивизия (2-го формирования)]

Отрывок, характеризующий Козик, Емельян Васильевич

В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!