Козина, Кирилл

Кирилл Козина
Karol Kozine
Имя при рождении:	Karol
Дата рождения:	1925(1925)
Место рождения:	Словения Словения
Подданство:	Бельгия Бельгия
Дата смерти:	28 мая 2004(2004-05-28)

Кирилл Козина (словен. Karol Kozine; 1925, деревня Рибница, Королевство сербов, хорватов и словенцев — 28 мая 2004) — католический священник византийского обряда, митрофорный протопресвитер, словенец по национальности, участник «русского апостолата».

Биография

Кирилл Козина родился в 1925 году в крестьянской семье в местности Рибница (словен. Ribnica) около Любляны в Королевство сербов, хорватов и словенцев. В семье всего было пять братьев и две сестры. Родители назвали новорожденного Карлом, в честь святого миланского архиепископа Карло кардинала Борромео, Кириллом он стал позднее уже в Брюсселе, так как имя этого славянского просветителя более привычно и знакомо в русской культурно-религиозной среде. События Второй мировой войны отразились на семье Козины, члены которой были разбросаны. Два брата — убиты партизанами Иосипа Броз Тито, как противники коммунистов. Козина бежал Италию.

По окончании Руссикума в Риме, 25 декабря 1953 года Кирилл Козина был рукоположён епископом Александром Евреиновым в сан священника.

Работал в русской эмигрантской среде во Франции, затем в 1954 — 1955 годах был воспитателем для русских мальчиков в интернате святого Георгия в Мёдоне, затем работал среди русских беженцев в Лионе, позже направлен в Триест. В 1963 году переведён в Брюссель, здесь в издательстве «Жизнь с Богом» он отвечал за хозяйство, материально-техническую часть издательства, помогал Ирине Михайловне Посновой в канцелярии, вел переписку и книжную экспедицию, помогал в совершении богослужений отцу Антонию Ильцу в домовом храме в честь Благовещения Пресвятой Богородицы при центре Восточно-христианский очаг издательства «Жизнь с Богом».

Позже в Брюссель переехала сестра Козины — Францка, которая стала вести домашнее хозяйство.

В 2000 году Козина, после ликвидации центра в Брюсселе, передал часть редакционного архива «Жизни с Богом», содержащего черновики и гранки публикаций, счета, обмен корреспонденцией с типографами, почтовые квитанции за пересылку, письма и бумаги частного характера, а также книжную коллекцию в составе книг из вспомогательного редакционного фонда и библиотеки имени Владимира Соловьева при центре «Восточно-христианский очаг» в итальянский центр Христианская Россия в Сериате. Также частью этого архивного фонда являются материалы, связанные с радиопередачей «Мир и свет жизни», выходившей на частоте «Радио Монте-Карло».

25 декабря 2003 года отметил 50-летия своего священнического служения. Служил Литургию ежедневно.

До последнего момента поддерживал связь с католиками византийского обряда в России.

Литература

• Колупаев В. Е. Брюссельское издательство Жизнь с Богом: Книжный мир Русского Зарубежья XX века. Радиомиссия для советских слушателей. Saarbrucken: LAP Lambert Academic Publishing, 2012. 336 с. ISBN 978-3-8484-0980-8
• [www.bibliograf.ru/issues/2010/10/161/0/1504/ Колупаев В. Е., Хранители православной культуры: Судьба архива и библиотеки издательства «Жизнь с Богом» в Брюсселе // Библиотечное дело, 2010, № 20 (134). С. 35 — 37.]
• Kolupaev R. Tanti libri per la Russia // La Nouva Europa. 2009. № 3. P. 104—106.
• [opentextnn.ru/data/files/kolupaev-opis.pdf «Жизнь с Богом»: Описание архивного фонда / В. Е. Колупаев. Pro manoscritto. Seriate (Bg), Italiа: «Russia Cristiana», 2009. 54 c].

Ссылки

• [krotov.info/spravki/history_bio/20_bio/1925kozi.html Статья в библиотеке Якова Кротова]
• [web.archive.org/web/20041104175800/vselenstvo.narod.ru/index/news/cyrill.htm Голованов С. Вечная ему память! (27.10.2004)]
• [zarubezhje.narod.ru/texts/Vladimir_Kolupaev_ZhiznSBogom.htm РЕЛИГИОЗНЫЕ ДЕЯТЕЛИ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ БИБЛИОТЕКА]
• [zarubezhje.narod.ru/suppl/sp_073.htm Кирилл Козина Биография]

Отрывок, характеризующий Козина, Кирилл

Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
Другой, более молодой голос перебил его:
– Да бойся, не бойся, всё равно, – не минуешь.
– А всё боишься! Эх вы, ученые люди, – сказал третий мужественный голос, перебивая обоих. – То то вы, артиллеристы, и учены очень оттого, что всё с собой свезти можно, и водочки и закусочки.
И владелец мужественного голоса, видимо, пехотный офицер, засмеялся.
– А всё боишься, – продолжал первый знакомый голос. – Боишься неизвестности, вот чего. Как там ни говори, что душа на небо пойдет… ведь это мы знаем, что неба нет, a сфера одна.
Опять мужественный голос перебил артиллериста.
– Ну, угостите же травником то вашим, Тушин, – сказал он.
«А, это тот самый капитан, который без сапог стоял у маркитанта», подумал князь Андрей, с удовольствием признавая приятный философствовавший голос.