Козинец, Александр Лукич

Александр Лукич Козинец
Дата рождения	5 апреля 1925(1925-04-05)
Место рождения	Чернухинский район, Полтавская область
Дата смерти	7 апреля 1945(1945-04-07) (20 лет)
Принадлежность	СССР СССР
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Лукич Козинец (05.04.1925, Полтавская область — 07.04.1945) — советский военнослужащий, участник Великой Отечественной войны, полный кавалер ордена Славы, разведчик; командир разведывательного отделения 68-й отдельной гвардейской разведывательной роты 67-й гвардейской стрелковой дивизии 6-й гвардейской армии 1-го Прибалтийскго фронта, гвардии старший сержант.

Биография

Родился 5 апреля 1925 года в селе Бубны Чернухинского района Полтавской области в крестьянской семье. Украинец. Окончил 7 классов и ремесленное училище. Работал на заводе в городе Горький.

В Красной Армии и в боях Великой Отечественной войны с 1943 года.

Разведчик 68-й отдельной гвардейской разведывательной роты гвардии сержант Александр Козинец, действуя в составе группы, в ночь на 26 мая 1944 года в районе 15-и километров северо-западнее деревни Заборье Россонского района Витебской области Белоруссии скрытно достиг траншеи противника, где в схватке уничтожил одного вражеского солдата, а другого взял в плен. За мужество и отвагу, проявленные в боях, 28 мая 1944 года гвардии сержант Козинец Александр Лукич награждён орденом Славы 3-й степени.

2 июля 1944 года командир разведывательного отделения гвардии старший сержант Козинец А. Л. с шестью бойцами в районе западнее города Полоцк Витебской области Белоруссии гранатами вывел из строя орудие противника, уничтожил трёх противников и взял «языка». За мужество и отвагу, проявленные в боях, 17 августа 1944 года гвардии старший сержант Козинец Александр Лукич награждён орденом Славы 2-й степени.

23 июля 1944 года Александр Козинец, действуя в ночном поиске во главе группы разведчиков, атаковал дозор неприятеля, юго-западнее посёлка городского типа Турмантас Зарасайского района Литвы, истребил свыше десяти солдат, одного пленил.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение заданий командования в боях с немецко-вражескими захватчиками гвардии старший сержант Козинец Александр Лукич награждён орденом Славы 1-й степени, став полным кавалером ордена Славы.

Скончался от ран, полученных в бою, 7 апреля 1945 года. Похоронен в городе Екабпилс.

Награждён двумя орденами Красной Звезды, орденами Славы 1-й, 2-й и 3-й степени.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6726 Александр Лукич Козинец]. Сайт «Герои Страны». Проверено 2 июля 2014.

Литература

• Кавалеры ордена Славы трёх степеней: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии Д. С. Сухоруков. — М.: Воениздат, 2000. — 703 с. — 10 000 экз. — ISBN 5-203-01883-9.

Отрывок, характеризующий Козинец, Александр Лукич

Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.