Козлова, Наталья Никитична

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Наталья Никитична Козлова (14 января 1946, Москва7 января 2002, там же) – российский социолог.





Биография

Закончила филологический факультет МГУ (1968), а затем аспирантуру философского факультета МГУ. Защитила кандидатскую диссертацию «Критика концепции массовой культуры М. Маклюэна». С 1976 – в Институте философии АН СССР, где защитила докторскую диссертацию на тему «Повседневность и социальное изменение» (1992). С 1994 - профессор философского факультета РГГУ.

Научные интересы

Автор работ по социологии повседневной жизни, социально-исторической антропологии, методологии биографических исследований.

Труды

  • Буржуазное общество и исторические судьбы искусства. — М.: Знание, 1979
  • Социализм и сознание масс: Социально-философские проблемы. — М.: Наука, 1989
  • Введение в социальную антропологию: Курс лекций. — М., 1996.
  • Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора. — М.: ИФ РАН, 1996
  • Я так так хочу назвать кино. «Наивное письмо»: опыт лингво-социологического чтения. — М. «Гнозис», 1996 (в соавторстве с И.И.Сандомирской)
  • Социально-историческая антропология. — М.: Ключ-С, 1999
  • Советские люди. Сцены из истории. — М.: Европа, 2005

Напишите отзыв о статье "Козлова, Наталья Никитична"

Ссылки

  • [magazines.russ.ru/oz/2003/1/2003_01_42.html Некролог]
  • [ff-rggu.ru/mem/kozlova_nn/ На сайте философского факультета РГГУ]
  • [ecsocman.hse.ru/text/16153380/ На Федеральном образовательном портале]

Отрывок, характеризующий Козлова, Наталья Никитична

– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.