Козловский, Викентий Михайлович

Викентий Михайлович Козловский
Дата рождения	1797(1797)
Дата смерти	16 (28) января 1873(1873-01-28)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота
Звание	Генерал от инфантерии
Командовал	Кабардинский 80-й пехотный полк, 1-я бригада 21-й пехотной дивизии, 2-я бригада 21-й пехотной дивизии, 19-я пехотная дивизия
Сражения/войны	Кавказская война, Польское восстание (1830—1831)
Награды и премии

Викентий Михайлович Козловский (1797—1873) — русский генерал, участник Кавказских походов, владелец усадьбы Смоленское.

Биография

Родился в 1797 году. В 1815 году выпущен из Дворянского полка прапорщиком в 16-й (впоследствии 43-й) егерский полк, расположенный на Кавказе.

В 1824 году был произведён в майоры и переведён в Ширванский полк.

В 1826 году под личным начальством генерала А. П. Ермолова участвовал в совершенном истреблении аула Урус-Мартан, за что награждён орденом Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».

В 1828 году Козловский был назначен сопровождать в Санкт-Петербург горский полуэскадрон, с которым в 1831 году принял участие в походе против польских инсургентов и отличился при штурме Варшавы.

В следующем году вернулся на Кавказ, где и провел после этого 26 лет.

С 1834 года в чине подполковника служил в Тифлисском полку, с 21 февраля 1841 по 23 февраля 1847 года командовал знаменитым Кабардинским полком и с ним дважды в 1843 году (под крепостью Внезапной и на берегах реки Акташа у деревни Андреевой) разбил Шамиля и в 1845 году участвовал в знаменитой экспедиции князя Воронцова в Дарго; в 1851 году взял штурмом Шалинские окопы. 3 декабря 1839 года за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах награждён орденом Святого Георгия 4-й степени (№ 6041 по списку Григоровича — Степанова).

В 1853 году Козловский назначен был командующим войсками на Кавказской линии и в Черноморье. Когда при начале Крымской войны готовилось поголовное восстание горцев на всём Кавказе, Магомет Амин со значительными силами двинулся к Карачаю, где должен был встретить множество единомышленников. Козловский бросился за ним и перед самым Карачаем наголову разбил скопища горцев, несмотря на то, что имел всего три батальона. Затем он с невероятной быстротой устроил колесную дорогу в Карачай и таким образом предупредил дальнейшее развитие восстания.

В 1855 году, чтобы закрепить союз карачаевцев с Россией, генерал Козловский с отрядом из 3 батальонов за три недели без издержек, то есть бесплатно прокладывает колёсную дорогу в Карачай по непроходимым горным местам.

По окончании Крымской войны в 1856—1857 годах строил укрепления на новой линии по Малой Лабе и в 1857 году, несмотря на отчаянное сопротивление горцев, 25 мая построил Майкопское укрепление на реке Белой.

В 1858 году по расстроенному здоровью покинул Кавказ и назначен членом генерал-аудиториата военного министерства; последний год жизни был членом Александровского комитета о раненых. В 1866 году произведён в генералы от инфантнерии. Жил на покое в своём обширном имении Смоленское, в 23 км от Переславля-Залесского. Умер 16 января 1873 года.

Генерал М. Я. Ольшевский в своих «Записках» дал следующий портрет Козловского:

Викентий Михайлович любил порассказать и помучить своих слушателей про разные случаи своей боевой кавказской службы. А таких случаев он пережил слишком много. Слыл он храбрым и, действительно, был таким на самом деле. Спокойствие и невозмутимость, во время дела с неприятелем, были главным его достоинством. Он любил солдата и заботился о нём, и солдат любил его. Про него рассказывалось много анекдотов, и причиной их была его же простота и страсть к рассказам, с повторением беспрестанно слов: «да» и «как бишь», из которых составлялись смешные, а пожалуй, глупые каламбуры.

Награды

• 1826 — Орден Святой Анны 4-й степени с надписью «За храбрость», за отличие, оказанное при совершенном истреблении аула Урус-Мартан.
• 1831 — Орден Святого Владимира 4-й степени с бантом, за отличие при штурме Варшавы.
• 1831 — Медаль «За взятие приступом Варшавы», за отличие при штурме Варшавы.
• 1831 — Польский знак отличия «За военное достоинство» 3-й степени, за отличие при штурме Варшавы.
• 1835 — Орден Святого Станислава 2-й степени, за экспедиции во враждебные аулы Чечни.
• 1838 — Орден Святой Анны 2-й степени, за отличие при десанте в Сочи.
• 1839, 3 декабря — Орден Святого Георгия 4-й степени, за выслугу лет.
• 1840 — Императорская корона к Ордену Святой Анны 2-й степени, за действия в Абхазии, в Цебельде и Марамбе.
• 1843 — Орден Святого Владимира 3-й степени, за вылазку из крепости Внезапной и поражение войск Шамиля.
• 1846 — Орден Святого Станислава 1-й степени, за действия в Чечне.
• 1850 — Орден Святой Анны 1-й степени, за отличия при устроении просеки к к Шалинской поляне.
• 1851 — Орден Святого Владимира 2-й степени, за отличия при продолжении Шалинской просеки.
• 1854 — Орден Белого Орла, за храбрость, распорядительность и попечение о войсках на пространстве от Чёрного до Каспийского морей.
• 1856 — Орден Святого Александра Невского, за отлично-усердную службу и труды временно командующего войсками на Кавказской линии и Черномории.
• 1857 — Золотая шашка с алмазами, за мужество и распорядительность в боях на реке Белой.
• Крест «За службу на Кавказе».

Источники

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Зиссерман А. Л. История 80-го пехотного Кабардинского генерал-фельдмаршала князя Барятинского полка. (1726—1880). Т. II и III. СПб., 1881.
• Ольшевский М. Я. Кавказ с 1841 по 1866 год. СПб., 2003.
• Русский биографический словарь: В 25 т. / под наблюдением А. А. Половцова. 1896—1918.
• Генерал от инфантерии Викентий Михайлович Козловский (Некролог) // «Русский инвалид». 1873. № 21.
• Иллюстрированная газета, 1873, № 6.

Отрывок, характеризующий Козловский, Викентий Михайлович

В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.
Грозовая туча надвинулась, и ярко во всех лицах горел тот огонь, за разгоранием которого следил Пьер. Он стоял подле старшего офицера. Молоденький офицерик подбежал, с рукой к киверу, к старшему.
– Имею честь доложить, господин полковник, зарядов имеется только восемь, прикажете ли продолжать огонь? – спросил он.
– Картечь! – не отвечая, крикнул старший офицер, смотревший через вал.
Вдруг что то случилось; офицерик ахнул и, свернувшись, сел на землю, как на лету подстреленная птица. Все сделалось странно, неясно и пасмурно в глазах Пьера.
Одно за другим свистели ядра и бились в бруствер, в солдат, в пушки. Пьер, прежде не слыхавший этих звуков, теперь только слышал одни эти звуки. Сбоку батареи, справа, с криком «ура» бежали солдаты не вперед, а назад, как показалось Пьеру.
Ядро ударило в самый край вала, перед которым стоял Пьер, ссыпало землю, и в глазах его мелькнул черный мячик, и в то же мгновенье шлепнуло во что то. Ополченцы, вошедшие было на батарею, побежали назад.
– Все картечью! – кричал офицер.
Унтер офицер подбежал к старшему офицеру и испуганным шепотом (как за обедом докладывает дворецкий хозяину, что нет больше требуемого вина) сказал, что зарядов больше не было.
– Разбойники, что делают! – закричал офицер, оборачиваясь к Пьеру. Лицо старшего офицера было красно и потно, нахмуренные глаза блестели. – Беги к резервам, приводи ящики! – крикнул он, сердито обходя взглядом Пьера и обращаясь к своему солдату.
– Я пойду, – сказал Пьер. Офицер, не отвечая ему, большими шагами пошел в другую сторону.
– Не стрелять… Выжидай! – кричал он.
Солдат, которому приказано было идти за зарядами, столкнулся с Пьером.
– Эх, барин, не место тебе тут, – сказал он и побежал вниз. Пьер побежал за солдатом, обходя то место, на котором сидел молоденький офицерик.
Одно, другое, третье ядро пролетало над ним, ударялось впереди, с боков, сзади. Пьер сбежал вниз. «Куда я?» – вдруг вспомнил он, уже подбегая к зеленым ящикам. Он остановился в нерешительности, идти ему назад или вперед. Вдруг страшный толчок откинул его назад, на землю. В то же мгновенье блеск большого огня осветил его, и в то же мгновенье раздался оглушающий, зазвеневший в ушах гром, треск и свист.
Пьер, очнувшись, сидел на заду, опираясь руками о землю; ящика, около которого он был, не было; только валялись зеленые обожженные доски и тряпки на выжженной траве, и лошадь, трепля обломками оглобель, проскакала от него, а другая, так же как и сам Пьер, лежала на земле и пронзительно, протяжно визжала.


Пьер, не помня себя от страха, вскочил и побежал назад на батарею, как на единственное убежище от всех ужасов, окружавших его.
В то время как Пьер входил в окоп, он заметил, что на батарее выстрелов не слышно было, но какие то люди что то делали там. Пьер не успел понять того, какие это были люди. Он увидел старшего полковника, задом к нему лежащего на валу, как будто рассматривающего что то внизу, и видел одного, замеченного им, солдата, который, прорываясь вперед от людей, державших его за руку, кричал: «Братцы!» – и видел еще что то странное.
Но он не успел еще сообразить того, что полковник был убит, что кричавший «братцы!» был пленный, что в глазах его был заколон штыком в спину другой солдат. Едва он вбежал в окоп, как худощавый, желтый, с потным лицом человек в синем мундире, со шпагой в руке, набежал на него, крича что то. Пьер, инстинктивно обороняясь от толчка, так как они, не видав, разбежались друг против друга, выставил руки и схватил этого человека (это был французский офицер) одной рукой за плечо, другой за гордо. Офицер, выпустив шпагу, схватил Пьера за шиворот.
Несколько секунд они оба испуганными глазами смотрели на чуждые друг другу лица, и оба были в недоумении о том, что они сделали и что им делать. «Я ли взят в плен или он взят в плен мною? – думал каждый из них. Но, очевидно, французский офицер более склонялся к мысли, что в плен взят он, потому что сильная рука Пьера, движимая невольным страхом, все крепче и крепче сжимала его горло. Француз что то хотел сказать, как вдруг над самой головой их низко и страшно просвистело ядро, и Пьеру показалось, что голова французского офицера оторвана: так быстро он согнул ее.
Пьер тоже нагнул голову и отпустил руки. Не думая более о том, кто кого взял в плен, француз побежал назад на батарею, а Пьер под гору, спотыкаясь на убитых и раненых, которые, казалось ему, ловят его за ноги. Но не успел он сойти вниз, как навстречу ему показались плотные толпы бегущих русских солдат, которые, падая, спотыкаясь и крича, весело и бурно бежали на батарею. (Это была та атака, которую себе приписывал Ермолов, говоря, что только его храбрости и счастью возможно было сделать этот подвиг, и та атака, в которой он будто бы кидал на курган Георгиевские кресты, бывшие у него в кармане.)
Французы, занявшие батарею, побежали. Наши войска с криками «ура» так далеко за батарею прогнали французов, что трудно было остановить их.
С батареи свезли пленных, в том числе раненого французского генерала, которого окружили офицеры. Толпы раненых, знакомых и незнакомых Пьеру, русских и французов, с изуродованными страданием лицами, шли, ползли и на носилках неслись с батареи. Пьер вошел на курган, где он провел более часа времени, и из того семейного кружка, который принял его к себе, он не нашел никого. Много было тут мертвых, незнакомых ему. Но некоторых он узнал. Молоденький офицерик сидел, все так же свернувшись, у края вала, в луже крови. Краснорожий солдат еще дергался, но его не убирали.
Пьер побежал вниз.
«Нет, теперь они оставят это, теперь они ужаснутся того, что они сделали!» – думал Пьер, бесцельно направляясь за толпами носилок, двигавшихся с поля сражения.
Но солнце, застилаемое дымом, стояло еще высоко, и впереди, и в особенности налево у Семеновского, кипело что то в дыму, и гул выстрелов, стрельба и канонада не только не ослабевали, но усиливались до отчаянности, как человек, который, надрываясь, кричит из последних сил.


Главное действие Бородинского сражения произошло на пространстве тысячи сажен между Бородиным и флешами Багратиона. (Вне этого пространства с одной стороны была сделана русскими в половине дня демонстрация кавалерией Уварова, с другой стороны, за Утицей, было столкновение Понятовского с Тучковым; но это были два отдельные и слабые действия в сравнении с тем, что происходило в середине поля сражения.) На поле между Бородиным и флешами, у леса, на открытом и видном с обеих сторон протяжении, произошло главное действие сражения, самым простым, бесхитростным образом.