Койка
Поделись знанием:
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Ко́йка (нидерл. kооi или н.-нем. kȏje «перегородка», которое происходит из лат. саvеа «клетка») — лежанка на корабле, предназначенная для отдыха матросов. Первоначально койки представляли собой лавки, встроенные в стены каюты или кубрика. Затем во время Великих географических открытий появились койки, похожие на гамаки (парусиновые койки)[1].
Кроме этого, койками называют металлические разборные кровати с панцирными или пружинными сетками, массово выпускавшимися во времена СССР. Койками обставлялись больницы, общежития, казармы, иногда пионерские лагеря и дома отдыха. За неимением другой мебели койки приобретались и для использования дома.
В военно-морском флоте СССР и РФ спальное место называется - шконка.
См. также
Напишите отзыв о статье "Койка"
Примечания
- ↑ [web.archive.org/web/20090202122302/fishercity.narod.ru/300/69_84_1.htm Парусиновая койка]
|
Это заготовка статьи о флоте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Койка
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
