Кокако
| Кокако | ||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 | ||||||||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||||||||
| Callaeas cinerea (Gmelin, 1788) | ||||||||||||||||||||
|
|
|
Международная Красная книга <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение Вымирающие видыIUCN 3.1 Endangered: [www.iucnredlist.org/details/147126 147126] |
Кокако или гуйя-органист, новозеландский скворец (лат. Callaeas cinerea) — птица из семейства Новозеландские скворцы (Callaeidae).
Содержание
Общая характеристика
Длина тела около 38 см. Масса около 230 грамм. Окраска от пепельно-серой до черной, хвост с белой каймой.
Клюв белого цвета, у самца относительно короткий, у самки — более длинный, несколько изогнут книзу.
Принято выделять два островных подвида[1][2]: южный — Callaeas cinerea cinerea (номинативный) и северный — Callaeas cinerea wilsoni[2]. У птиц подвида Callaeas cinerea cinerea «сережки» по бокам клюва оранжевой окраски, а у птиц подвида Callaeas cinerea wilsoni — голубоватой.
Ареал
Образ жизни
Питаются насекомыми, пауками, червями, моллюсками, ягодами, часто кормятся на земле.
Птицы гнездятся в нижних частях кроны деревьев. В кладке обычно 2—3 яйца, из которых выживает только 1—2 птенца.
Численность и охрана
16 января 2007 года южный подвид был признан вымершим[3].
На острове Стюарта последние птицы этого подвида были отмечены в начале 1950-х годов, а на острове Южный, а также в некоторых районах западного Отаго и Нельсон — в 1960 году. Позднее появилась информация, что южноостровной подвид был встречен в 1967 году в нотофагусовых лесах, но поиски в данной местности, организованные в 1981 году не подтвердили данный факт.
Вероятно на островах Южный и Острове Стюарта данный подвид птиц был истреблен интродуцированными хищниками.
На островах Северный и Грейт-Барриер, по подсчетам на сентябрь 2004 года сохранилось примерно 400 пар северного подвида.
Интересные факты
Кокако изображена на обратной стороне денежной купюры достоинством 50 новозеландских долларов.
- Buller Kokako.jpg
Кокако двух подвидов
- Kokako.jpg
Напишите отзыв о статье "Кокако"
Примечания
- ↑ Paweł Mielczarek, Włodzimierz Cichocki. Polskie nazewnictwo ptaków świata. «Notatki Ornitologiczne». Tom 40. Zeszyt specjalny, 1999. ISSN 0550-0842
- ↑ 1 2 [www.worldbirdnames.org/ Gill, F., Wright, M. & Donsker, D. (2010). IOC World Bird Names (version 2.6). [[:en:{{{1}}}|]]]
- ↑ [www.nzherald.co.nz/section/1/story.cfm?c_id=1&objectid=10419370 DoC declares South Island kokako 'extinct' — 16 Jan 2007 — NZ Herald: New Zealand National news]
Отрывок, характеризующий Кокако
Вот он лежит на кресле в своей бархатной шубке, облокотив голову на худую, бледную руку. Грудь его страшно низка и плечи подняты. Губы твердо сжаты, глаза блестят, и на бледном лбу вспрыгивает и исчезает морщина. Одна нога его чуть заметно быстро дрожит. Наташа знает, что он борется с мучительной болью. «Что такое эта боль? Зачем боль? Что он чувствует? Как у него болит!» – думает Наташа. Он заметил ее вниманье, поднял глаза и, не улыбаясь, стал говорить.«Одно ужасно, – сказал он, – это связать себя навеки с страдающим человеком. Это вечное мученье». И он испытующим взглядом – Наташа видела теперь этот взгляд – посмотрел на нее. Наташа, как и всегда, ответила тогда прежде, чем успела подумать о том, что она отвечает; она сказала: «Это не может так продолжаться, этого не будет, вы будете здоровы – совсем».
Она теперь сначала видела его и переживала теперь все то, что она чувствовала тогда. Она вспомнила продолжительный, грустный, строгий взгляд его при этих словах и поняла значение упрека и отчаяния этого продолжительного взгляда.
«Я согласилась, – говорила себе теперь Наташа, – что было бы ужасно, если б он остался всегда страдающим. Я сказала это тогда так только потому, что для него это было бы ужасно, а он понял это иначе. Он подумал, что это для меня ужасно бы было. Он тогда еще хотел жить – боялся смерти. И я так грубо, глупо сказала ему. Я не думала этого. Я думала совсем другое. Если бы я сказала то, что думала, я бы сказала: пускай бы он умирал, все время умирал бы перед моими глазами, я была бы счастлива в сравнении с тем, что я теперь. Теперь… Ничего, никого нет. Знал ли он это? Нет. Не знал и никогда не узнает. И теперь никогда, никогда уже нельзя поправить этого». И опять он говорил ей те же слова, но теперь в воображении своем Наташа отвечала ему иначе. Она останавливала его и говорила: «Ужасно для вас, но не для меня. Вы знайте, что мне без вас нет ничего в жизни, и страдать с вами для меня лучшее счастие». И он брал ее руку и жал ее так, как он жал ее в тот страшный вечер, за четыре дня перед смертью. И в воображении своем она говорила ему еще другие нежные, любовные речи, которые она могла бы сказать тогда, которые она говорила теперь. «Я люблю тебя… тебя… люблю, люблю…» – говорила она, судорожно сжимая руки, стискивая зубы с ожесточенным усилием.
И сладкое горе охватывало ее, и слезы уже выступали в глаза, но вдруг она спрашивала себя: кому она говорит это? Где он и кто он теперь? И опять все застилалось сухим, жестким недоумением, и опять, напряженно сдвинув брови, она вглядывалась туда, где он был. И вот, вот, ей казалось, она проникает тайну… Но в ту минуту, как уж ей открывалось, казалось, непонятное, громкий стук ручки замка двери болезненно поразил ее слух. Быстро и неосторожно, с испуганным, незанятым ею выражением лица, в комнату вошла горничная Дуняша.
