Кокандский уезд
|
Кокандский уезд
|
Кокандский уезд — административно-территориальная единица Ферганской области Туркестанского генерал-губернаторства. Административный центр — г. Коканд.
История
Уезд был образован в 1876 году после присоединении к Российской империи Кокандского ханства и создания Ферганской области.
География
Кокандский уезд занимал западную часть Ферганской области и граничил на западе с Ходжентским уездом, на севере с Наманганским уездом, на востоке с Маргеланским уездом и на юге с Самаркандским уездом.
Географически уезд был разделён на две части: южную возвышенную и северную низменную. Южная, большая часть, включала в себя северные отроги и предгорья Алайского хребта. Северная включала в себя юго-западную часть Ферганской долины.
Административное деление
В 1882 году в составе Кокандского уезда было 23 волостей[1]. В административное деления уезда входили следующие волости:
|
|
Население
В 1893 году в уезде проживало 246880 человек. Население состояло из сартов тюрков и таджиков, киргизов, узбеков. Количество русских по данным 1883 года не превышало 360 человек.
Экономика
Основным занятием населения уезда было земледелие и скотоводство. В более низких, теплых и сухих частях уезда земледелие велось при искусственном орошении. Основными возделываемыми культурами являлись пшеница, ячмень, рис, просо, дурра, бобовые растения и хлопчатник. Из фруктовых деревьев были распространены груши, вишни, сливы, абрикос, персик, виноград и в особенности тутовое дерево, использовавшееся для шелководства. Большое значение имели посевы дынь, арбузов и огурцов.
Киргизы, занимавшиеся преимущественно скотоводством, перекочёвывали на лето на горные пастбища на Заалайский хребет.
Промышленность была в основном мелкая, кустарная: выделывались войлоки, ковры, посуда, обувь, упряжь и пр. Более крупные промышленность и торговля имелись лишь в Коканде. В 1887 году в уезде насчитывалось 1733 фабрики и завода (маслобойни, шелкомотальни, хлопкоочистительные заводы и проч.) с объёмом производства до 520 тысяч рублей. К началу XX века сумма производства возросла, главным образом за счет открывшихся хлопкоочистительных заводов.
Напишите отзыв о статье "Кокандский уезд"
Примечания
- ↑ Центральный государственный архив России в Санкт-Петербурге. Ф.1882. л.4
Отрывок, характеризующий Кокандский уезд
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
