Кокс, Каролина

Каролина (Кэролайн) Энн Кокс
Caroline Ann Cox, Baroness Cox of Queensbury
Дата рождения:	6 июля 1937(1937-07-06) (86 лет)
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Каролина (Кэролайн) Энн Кокс, баронесса Кокс Куинсберийская (англ. Caroline Ann Cox, Baroness Cox of Queensbury; в девичестве Каролина Энн МакНил Лав, 6 июля 1937 года) — член и бывшая вице-спикер британской Палаты лордов, социолог и известный правозащитник.

Баронесса Кокс является членом и руководителем ряда правозащитных организаций, в том числе — членом консультативных Советов Фонда Андрея Сахарова и MigrationWatch, почетным вице-председателем Международной исламско-христианской организации по примирению и перестройке.

Биография

Баронесса Кокс Квинсберийская (Baroness Cox of Queensbury) — дочь хирурга из Хартфорда. С 1958 г. работала медсестрой в Лондонской больнице. В 1967 г. Кокс закончила Университет Лондона, получив диплом с отличием по специальности социолога, позже она получила также степень специалиста по экономике.

С 1974 г. Кокс заведовала кафедрой социологии Политехнического института Северного Лондона, преподавала и занимала высокие должности в ряде учебных заведений Лондона. Автор ряда книг по социологии и политическим исследованиям.

Кокс член палаты лордов с 1982 года, вице-спикер Палаты лордов Парламента Объединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии с 1986 года, председатель Армяно-британской парламентской группы с 1992 года. Имеет социалистические и христианские взгляды.

Баронесса Кокс также внесла свой вклад в защиту армянского населения Карабаха, сделав более чем 60 гуманитарных поездок с целью обеспечения жителей необходимыми медикаментами. Награждена медалью Мхитара Гоша Республики Армения «за выдающуюся государственную и общественно-политическую деятельность, а также за значительные заслуги в областях дипломатии, юриспруденции и политики» (2006) г. Конгрессмен Френк Паллоне назвал её «подлинным армянским националистом, готовым отдать жизнь за Армению и Карабах». Томас де Ваал, описывая участие Каролины Кокс в армяно-азербайджанском конфликте, назвал её «страстной сторонницей карабахских армян». За посещение Нагорного Карабаха без разрешения Азербайджана Кокс включёна Министерством иностранных дел Азербайджанской Республики в список персон нон грата за нарушение «Закона о государственной границе» Азербайджанской Республики, считающем контролируемые НКР территории «оккупированными территориями Азербайджана».

Отрывок, характеризующий Кокс, Каролина

– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.