Кок-Тюбе

Кок-ТюбеКок-Тюбе

</tt> </tt>

</tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

Кок-Тюбе каз. Көктөбе
Вид на Кок-Тюбе из города
Страна	Казахстан Казахстан
Населённый пункт	Алма-Ата
Высота вершины	1130 м

Кок-Тюбе (каз. Көктөбе — «Зелёный холм») — гора, расположенная в непосредственной близости от города Алма-Аты. Высота — 1130 м над уровнем моря.

В шестидесятых годах XX века Кок-Тюбе носила название Веригина гора.

Подняться на Кок-Тюбе можно как по петляющей автомобильной дороге, так и по «канатке». Канатная дорога берёт начало от сквера у Дворца Республики (пр. Достык, угол пр. Абая). Она была сооружена в 1967 году. Канатная дорога протянулась над частью старого города, застроенного частными домами, который называют «компотом». Этот район назван так из-за наименования его улиц: Яблочная, Грушевая, Вишнёвая и т. д. Протяжённость канатной дороги составляет 1 727 м, время в пути — 6 минут, за которые можно понаблюдать за жизнью города. Внизу раскинуты зеленые сады, частные дома, а за ними простираются бескрайние городские высотки. Верхняя станция расположена на территории парка «Кок-Тюбе».

На склоне горы Кок-Тюбе находится знаменитая 372-метровая Алматинская телевизионная башня — один из своеобразных символов города и самое высокое его строение.

Весной 2004 года после обильных дождей на Кок-Тюбе сложилась аварийная ситуация — на поверхности горы появились значительные трещины, начал сползать грунт и рушиться строения. Возникла реальная угроза схода оползня на жилые районы, расположенные рядом. Городской акимат принял решение о закрытии горы. Летом 2004 года начались работы по укреплению склона и реконструкции Кок-Тюбе. На вершине были демонтированы незаконно возведённые строения, в основном, кафе. Строители пробурили и забетонировали 395 скважин глубиной до 24 метров. Их основная задача — удержать грунт от сползания. Также были отреставрированы канатная дорога и смотровые площадки.

На сегодняшний день гора Кок-Тюбе снова открыта для посещения. С неё открывается великолепная панорама Алма-Аты и хребта Заилийский Алатау с его заснеженными вершинами. В 2006 году на горе открылся развлекательный центр «Парк Кок-тобе».

В мае 2007 года группой энтузиастов на горе был установлен первый в СНГ Памятник группе The Beatles.

Галерея

Телевышка на Кок-Тюбе

Вид на Кок-Тюбе от станции канатной дороги

Кабина подвесной канатной дороги на Кок-Тюбе

Кабина подвесной канатной дороги на подходе к Кок-Тюбе

Вид на Алма-Ату от станции канатной дороги на Кок-Тобе

Фонтан «Яблоко» на вершине Кок-Тобе. Место традиционного оставления монет посетителями.

Чаша с монетами, оставленными посетителями. Фонтан «Яблоко» на вершине Кок-Тобе.

Вид на телевышку с верхней точки Кок-Тюбе

Отрывок, характеризующий Кок-Тюбе

– Ca lui est bien egal, – проворчал он, быстро обращаясь к солдату, стоявшему за ним. – …brigand. Va! [Ему все равно… разбойник, право!]
И солдат, вертя шомпол, мрачно взглянул на Пьера. Пьер отвернулся, вглядываясь в тени. Один русский солдат пленный, тот, которого оттолкнул француз, сидел у костра и трепал по чем то рукой. Вглядевшись ближе, Пьер узнал лиловую собачонку, которая, виляя хвостом, сидела подле солдата.
– А, пришла? – сказал Пьер. – А, Пла… – начал он и не договорил. В его воображении вдруг, одновременно, связываясь между собой, возникло воспоминание о взгляде, которым смотрел на него Платон, сидя под деревом, о выстреле, слышанном на том месте, о вое собаки, о преступных лицах двух французов, пробежавших мимо его, о снятом дымящемся ружье, об отсутствии Каратаева на этом привале, и он готов уже был понять, что Каратаев убит, но в то же самое мгновенье в его душе, взявшись бог знает откуда, возникло воспоминание о вечере, проведенном им с красавицей полькой, летом, на балконе своего киевского дома. И все таки не связав воспоминаний нынешнего дня и не сделав о них вывода, Пьер закрыл глаза, и картина летней природы смешалась с воспоминанием о купанье, о жидком колеблющемся шаре, и он опустился куда то в воду, так что вода сошлась над его головой.
Перед восходом солнца его разбудили громкие частые выстрелы и крики. Мимо Пьера пробежали французы.
– Les cosaques! [Казаки!] – прокричал один из них, и через минуту толпа русских лиц окружила Пьера.
Долго не мог понять Пьер того, что с ним было. Со всех сторон он слышал вопли радости товарищей.
– Братцы! Родимые мои, голубчики! – плача, кричали старые солдаты, обнимая казаков и гусар. Гусары и казаки окружали пленных и торопливо предлагали кто платья, кто сапоги, кто хлеба. Пьер рыдал, сидя посреди их, и не мог выговорить ни слова; он обнял первого подошедшего к нему солдата и, плача, целовал его.
Долохов стоял у ворот разваленного дома, пропуская мимо себя толпу обезоруженных французов. Французы, взволнованные всем происшедшим, громко говорили между собой; но когда они проходили мимо Долохова, который слегка хлестал себя по сапогам нагайкой и глядел на них своим холодным, стеклянным, ничего доброго не обещающим взглядом, говор их замолкал. С другой стороны стоял казак Долохова и считал пленных, отмечая сотни чертой мела на воротах.
– Сколько? – спросил Долохов у казака, считавшего пленных.
– На вторую сотню, – отвечал казак.
– Filez, filez, [Проходи, проходи.] – приговаривал Долохов, выучившись этому выражению у французов, и, встречаясь глазами с проходившими пленными, взгляд его вспыхивал жестоким блеском.
Денисов, с мрачным лицом, сняв папаху, шел позади казаков, несших к вырытой в саду яме тело Пети Ростова.


С 28 го октября, когда начались морозы, бегство французов получило только более трагический характер замерзающих и изжаривающихся насмерть у костров людей и продолжающих в шубах и колясках ехать с награбленным добром императора, королей и герцогов; но в сущности своей процесс бегства и разложения французской армии со времени выступления из Москвы нисколько не изменился.
От Москвы до Вязьмы из семидесятитрехтысячной французской армии, не считая гвардии (которая во всю войну ничего не делала, кроме грабежа), из семидесяти трех тысяч осталось тридцать шесть тысяч (из этого числа не более пяти тысяч выбыло в сражениях). Вот первый член прогрессии, которым математически верно определяются последующие.
Французская армия в той же пропорции таяла и уничтожалась от Москвы до Вязьмы, от Вязьмы до Смоленска, от Смоленска до Березины, от Березины до Вильны, независимо от большей или меньшей степени холода, преследования, заграждения пути и всех других условий, взятых отдельно. После Вязьмы войска французские вместо трех колонн сбились в одну кучу и так шли до конца. Бертье писал своему государю (известно, как отдаленно от истины позволяют себе начальники описывать положение армии). Он писал: