Бельды, Николай Иванович

Кола Бельды
Основная информация
Полное имя	Николай Иванович Бельды
Дата рождения	2 мая 1929(1929-05-02)
Место рождения	с. Муха, Нанайский район, Дальневосточный край, СССР
Дата смерти	21 декабря 1993(1993-12-21) (64 года)
Место смерти	Хабаровск, Россия
Страна	СССР СССР, Россия Россия
Профессии	певец
Жанры	эстрада
Награды

Никола́й Ива́нович Бельды́ (2 мая 1929, село Муха, Нанайский район, Дальневосточный край — 21 декабря 1993, Хабаровск), больше известный как Кола́ Бельды́ — советский, российский певец, популярный артист эстрады 1950—1980-х годов, Заслуженный артист РСФСР (1985), Заслуженный артист Якутской АССР, Заслуженный артист Бурятской АССР. Нанаец по национальности.

Биография

Кола Бельды родился в маленьком селе Муха Нанайского района Хабаровского края в семье охотника Ивана Владимировича Бельды. Детство было голодным. Рано осиротев, Кола пережил нервное потрясение и стал заикаться.

Рос и воспитывался в школе-интернате, откуда во время Великой Отечественной войны сбежал на фронт, приписав себе два лишних года, стал юнгой Тихоокеанского флота. Участвовал в боевых действиях в Корее. Выступал в ансамбле песни и пляски Тихоокеанского флота. Закончив экстерном музыкальное училище, Бельды продолжил службу мотористом-дизелистом на тральщике Тихоокеанского флота.

Награждён Медалью Нахимова, медалями «За победу над Германией» и «За победу над Японией», Орденом Отечественной войны 2 степени, юбилейными медалями 20, 30, 40 лет Победы.

После службы на флоте Кола поступил в Саратовскую государственную консерваторию им. Собинова. Учёбу совмещал с работой на станкостроительном заводе, в Саратовском драматическом театре. Некоторое время работал в ансамбле песни и пляски Воронежского военного округа, затем в Калининской и Хабаровской филармониях, а с 1959 года — во Всероссийском концертно-гастрольном объединении, впоследствии реорганизованном в Москонцерт, в качестве солиста-вокалиста до 1990 года.

Творчество

Творческий путь Бельды интересен и удачен. В 1957 году он с блеском становится лауреатом VI Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве. Молодое дарование заметили многие деятели культуры (С. Михалков и др.). Обратила внимание и министр культуры Е. Фурцева. Талантливого артиста пригласили работать в Москву. И уже в 1960 году Кола Бельды становится Лауреатом Всероссийского конкурса артистов эстрады. В том же году артист получил свою первую эпизодическую роль студента-«шамана» в художественном фильме Григория Александрова «Русский сувенир».

Более 30 лет Кола Бельды гастролировал по стране и за рубежом, выступил в 46 странах мира, став в Европе, например, таким же узнаваемым и популярным, как в СССР. Об этом свидетельствуют многочисленные интервью журналистов газет, журналов, передачи на радио и телевидении, отзывы слушателей и зрителей об его неповторимом голосе, своеобразной манере исполнения и личном обаянии.

В первом запомнившимся всем чёрно-белом телевизионном клипе Кола Бельды исполнял под фортепианный аккомпанемент шуточную «Песню об оленях» или, как её чаще называли — «А олени лучше!». Текст этой песни написали Я. Костюковский и В. Бахнов, музыку — М. Табачников.

Наибольшая популярность пришлась на 1972—1973. В 1972 Кола Бельды с песней «Увезу тебя я в тундру» выходит в финал фестиваля «Песня года», а 25 августа 1973, за исполнение песен «Природа поёт» и «Увезу тебя я в тундру», получает вторую премию в главном конкурсе Международного Фестиваля песни в Сопоте (Польша). Итогом творческой деятельности певца стали 7 виниловых дисков, многочисленные аудиокассеты, видеоклипы, несколько фильмов о жизни и творчестве Кола Бельды.

Голос Кола Бельды — звонкий, приятного тембра, нечто среднее между тенором и лирическим баритоном. Пение Бельды несёт в себе некоторые черты бельканто — певческое дыхание, выровненность тембра по диапазону, кантилену, но с другой стороны производит впечатление самодеятельного, а сам артист — самородка. Будучи нанайцем, Кола Бельды как бы выступал от имени всех Малых народностей Дальнего Востока, Сибири и Крайнего Севера. Можно сказать, что тема малых народов СССР, живущих практически натуральным хозяйством, принадлежала только К. Бельды. Герои его песен — чукчи, нанайцы, удэге, нивхи, орочи, ханты, коми и др., живущие своей немудрёной жизнью, бесхитростные, добродушные труженики — рыболовы, моряки, охотники, оленеводы. Кола Бельды воспевал красоту тундры и Крайнего Севера, поэтизировал занятия малых народов. Он пел про Чукотку, Нарьян-Мар, Сахалин, про тундру и тайгу. Отдельным мотивом в его творчестве проходят северные олени и всё, что с ними связано — олень — это главный кормилец таких людей.

Именно как результат большой популярности Кола Бельды в стране возникли и распространились многочисленные анекдоты про наивных и простодушных чукчей, про их непонимание городской, а особенно московской жизни.

Последние годы

В 1990 году артист оставил благополучие и стабильность московской жизни и решил поселиться ближе к земле своих предков нанайцев в Хабаровске. Женился. В начале 1991 года у него родилась дочь Елена.

Кола Бельды скоропостижно умер от инфаркта миокарда 21 декабря 1993 года. Похоронен в Хабаровске на Центральном кладбище. После смерти Кола его супруга, врач детской поликлиники, организовала общественный фонд «Кола Бельды» — общественную некоммерческую организацию.

Теплоходу «Метеор» Амурского речного пароходства присвоено название «Кола Бельды». В Хабаровске в одном из новых микрорайонов есть улица имени Кола Бельды.

Семья

• Первый брак (1950—1965) — Нина Павловна (род. 1914)
• Второй брак (1966—1989) — Лариса Семёновна (1924—1989)
• Третий брак (с 1991) — Ольга Александровна (род. 1960), врач
  • Дочь — Елена Николаевна (род. 1991)

См. также

• Песня «Нарьян-Мар, мой Нарьян-Мар»

Ссылки

• [youtube.com/watch?v=RkzdgHLIXdI Кола Бельды «Увезу тебя я в тундру»] на YouTube
• [youtube.com/watch?v=eD-SABImqtI Кола Бельды «Сказание о Солнце-бубне»] на YouTube
• [sovietvinyl.blogspot.ru/2016/07/60-27841-007-1988.html Soviet vinyl gourmet: Кола Бельды "Белый остров" С60 27841 007]
• [smssend-rock.blogspot.ru/2012/04/blog-post_1551.html Пластинка К.Б. "Белый остров"] (история создания, краткая характеристика)

Отрывок, характеризующий Бельды, Николай Иванович

– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.


Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.