Колбунов, Владимир Акимович

Владимир Акимович Колбунов
Дата рождения	27 июля 1911(1911-07-27)
Место рождения	посёлок Ростовцевский Карасукская волость Тюкалинский уезд Тобольская губерния
Дата смерти	6 октября 1998(1998-10-06) (87 лет)
Место смерти	Мирный
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1941—1945
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война Битва за Днепр
Награды и премии

Влади́мир Аки́мович Колбуно́в (27 июля 1911 — 6 октября 1998) — старший сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Владимир Колбунов родился 27 июля 1911 года в переселенческом посёлке Ростовцевском Карасукской волости Тюкалинского уезда Тобольской губернии. Получил неполное среднее образование, после чего работал сначала в колхозе, затем шахтёром в Якутской АССР. В июле 1941 года Колбунов был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С 1942 года — на фронтах Великой Отечественной войны. Принимал участие в Курской битве. К октябрю 1943 года сержант Владимир Колбунов командовал отделением взвода пешей разведки 467-го стрелкового полка 81-й стрелковой дивизии 61-й армии Центрального фронта. Отличился во время битвы за Днепр.

В ночь на 1 октября 1943 года Колбунов, находясь в составе ударной группы, переправился через Днепр в районе деревни Глушец Лоевского района Гомельской области Белорусской ССР и принял активное участие в боях за захват и удержание плацдарма на его западном берегу. Группа приняла основной удар на себя, пока в 600 метрах переправлялись основные силы. Колбунов с товарищами отразил 6 вражеских контратак, уничтожив более 60 солдат и офицеров противника, 9 из которых уничтожил лично Колбунов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 января 1944 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» сержант Владимир Колбунов был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 1668.

Участвовал в Параде Победы. После окончания войны Колбунов в звании старшего сержанта был демобилизован. Проживал сначала в Якутске, где работал шахтёром, затем в Мирном, где работал экскаваторщиком в карьере трубки «Мир». Активно занимался общественной деятельностью. Умер 6 октября 1998 года.

Награды и звания

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (15.01.1944);
• орден Ленина (15.01.1944);
• два ордена Красного Знамени;
• орден Отечественной войны 1-й степени (06.04.1985);
• медаль «За отвагу» (23.08.1942; 13.09.1943);
• медали;
• Почётный гражданин Мирного;
• Заслуженный работник народного хозяйства Якутской АССР;
• Почётный горняк.

Память

В честь Колбунова назван крупный алмаз весом 76,15 карата.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Избеков Д. Д. Золотые Звезды. — Якутск, 1972.
• Навечно в сердце народном. 3-е изд., доп. и испр. — Минск, 1984.
• Шлевко Г. М. Ради жизни на земле. — Омск, 1972.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6721 Колбунов, Владимир Акимович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Колбунов, Владимир Акимович

Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.