Колдуны и министры

Колдуны и министры
Автор:	Юлия Латынина
Жанр:	Фантастика
Язык оригинала:	Русский
Оригинал издан:	1999г.
Издатель:	"Олма-Пресс", "Нева"
Страниц:	480
ISBN:	5-224-00506-X
Предыдущая:	Дело о пропавшем боге
Следующая:	Инсайдер
[www.lib.ru/RUFANT/LATYNINA/empire_4.txt Электронная версия]

«Колдуны и министры» (Колдуны и империя) — фантастический роман Юлии Латыниной из цикла «Вейская империя», стилизованный под древнекитайскую прозу, но проводящий параллели с российскими реалиями.

Критики сравнивали книгу со знаменитой повестью братьев Стругацких «Трудно быть богом».

Место действия

События романа разворачиваются на планете Вея, открытой около тридцати лет назад землянином Клайдом Ванвейленом («Сто полей»). Раньше на Вее проводились тайные научные исследования землян, но на время действия романа все контакты землян с Веей официально прекращены — демократичные земляне считают неприемлемым вмешиваться в ход истории другой цивилизации.

Действие разворачивается в Империи Великого Света — самом цивилизованном государстве планеты, окруженном невежественными варварами. Несмотря на всепоглощающую коррупцию и архаичность законов, империя существует, и является центром культуры уже две тысячи лет. В этой-то империи и делает служебную карьеру («Дело о лазоревом письме», «Дело о пропавшем боге») чиновник Нан (землянин Дэвид Стрейтон) и его молодой секретарь Шаваш.

На своем пути им предстоит иметь дело с легендарным чиновником Арфаррой, прославившимся четверть века назад и уже имевшим дело с Ванвейленом («Сто полей», «Повесть о Золотом Государе»), отважным горцем Киссуром, капризным и вздорным императором Варназдом, «благородным» разбойником Ханалаем, дикими варварами, продажными чиновниками, глупыми простолюдинами и, что самое главное, с непредсказуемой случайностью, втаптывающей в грязь даже самые изощренные планы…

Сюжет

Поднявшись к вершинам структур власти и завоевав доверие императора Варназда, чиновник по имени Нан — он же землянин Дэвид Стрэйтон — вскоре получает пост первого министра. Укрепив своё положение, Нан начинает проводить политику реформ, учреждает государственный займ и добивается политического разгрома своего главного противника. Кажется, он на вершине власти, но внезапно на арене появляется варвар Киссур — горячий горец, любимец императора и убежденный идеалист, мало понимающий в реальном устройстве государства — и всемогущий министр мгновенно оказывается в тюрьме. Нан мог бы надеяться на помощь своих друзей, возмущенных подобной безумной прихотью молодого императора, но вместе с Киссуром ко двору попадает и искушенный чиновник Арфарра — считавшийся казнённым бывший наместник Варнарайна. Арфарра быстро переманивает на свою сторону чиновников во дворце, однако богачи и горожане остаются на стороне Нана. Под руководством бывшего министра полиции Андарза и олигарха и духовного лидера сильнейшей еретической секты Шиманы Двенадцатого вспыхивает восстание. Начавшийся успешно, столичный бунт срывается в последний момент: Андарз и Шимана мертвы, Нан бежит из столицы в неизвестном направлении, а Арфарра и Киссур получают полную власть.

Но и в провинциях уже вспыхивают восстания — мятежный наместник Ханалай пользуясь духовным авторитетом местного проповедника — Бьернссона, называемого народом настоящим Яшмовым араваном Арфаррой, второго землянина на Вее — собирает войско для похода на Небесный город, а менее инициативные правители просто не платят налоги. Киссур — опытный воин — собирает войска и пытается подавить мятежи, но его планы срываются из-за заговора в столице. Ханалай осаждает столицу и переманивает на свою сторону многих столичных чиновников с войсками, а государь попадает к нему в плен. Даже Арфарра, желая разгадать тайну чужеземцев-землян, попадает в ловушку и оказывается в плену у Ханалая. Кажется, столица падет со дня на день. Но в последний момент Арфарру и императора забирает на секретную базу землян корабль, посланный Наном при помощи Бьернссона и миллиардера Ванвейлена — первого землянина на Вее, работавшего некогда с Арфаррой. Также на базу землян попадает и Киссур, который, уведев всю мощь земного оружия немедленно пускает его в ход и устраивает лагерю Ханалая фатальную бомбардировку.

И вот Нан, Арфарра и Ванвейлен уже во дворце, вовсю разворачивается контакт Веи и Земли, император снова на своем троне… Но не все так гладко, далеко не все.

Главные герои

• Господин Нан, он же Дэвид Н. Стрейтон — землянин, чиновник империи девятого ранга, первый министр
• Арфарра — экс-араван Варнарайна, считавшийся убитым, чтимый в народе как бог («яшмовый араван»)
• Шаваш — секретарь господина Нана, чиновник седьмого ранга, после революции — «Чахарский князь»
• Киссур Белый Кречет — варвар из рода Белых Кречетов, сын Марбода Кукушонка и Эльды горожанки, первый министр после революции
• Идари — невеста Шаваша, после революции — жена Киссура
• Андарз — военачальник, бывший наставник государя, министр полиции до революции
• Чареника — министр финансов до революции, префект столицы после революции, мятежник при осаде Ханалаем столицы
• Мнадес — глава дворцовых чиновников до революции
• Шимана Двенадцатый — глава секты «Красных циновок», промышленник и торговец
• Ханалай — бывший разбойник, наместник Харайна до революции, мятежник
• Святой Лахут — бывший крестьянин, религиозный фанатик
• Бьернссон — землянин, бывший ученый, отшельник и бродяга, «яшмовый араван Арфарра», «лже-Арфарра»
• Клайд Ванвейлен — землянин, открывший Вею, миллиардер, владелец базы на Вее

Издания

• Впервые издана в 1996 году в саратовском издательстве «Труба» под названием «Колдуны и империя» тиражом 20 тыс. экземпляров.
• В 1997 году переиздана в издательстве «Терра» тиражом 20 тыс. экз., а в 1999 году в «Олма-пресс» тиражом 9 тыс. экз. под названием «Колдуны и министры».
• В 2007 году переиздана в издательстве Эксмо тиражом 10 тыс. экз. Это издание автор подвергла стилистической правке.
• В 2009 году переиздана в издательстве АСТ.

Отзывы и рецензии

• Андрей Василевский. [magazines.russ.ru/novyi_mi/1997/3/rezob105-p.html Юлия Латынина. Сто полей. Роман. Юлия Латынина. Колдуны и Империя. Роман]. Новый мир, 1997, №3.
• Всеволод Ревич. [lib.ru/RUFANT/REWICH/perekrestok.txt Перекресток утопий. Судьбы фантастики на фоне судеб страны]
• Василий Владимирский. [www.ozon.ru/context/detail/id/4082818/#4082831 Юлия Латынина. Колдуны и Министры (1997)]
• Роман Арбитман. История наносит ответный удар. (Послесловие к роману).

Отрывок, характеризующий Колдуны и министры

Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)