Коленсо, Джон Уильям

Джон Уильям Коленсо (англ. John William Colenso; 24 января 1817 — 20 июня 1883) — английский теолог и религиозный деятель, епископ южноафриканской провинции Натал.

Биография

Родился в Корнуолле, детство и юность провёл в крайней бедности, однако сумел получить хорошее математическое образование в Кембридже. Автор учебных пособий по алгебре и арифметике (1841—1843), пользовавшихся широкой популярностью. В 1846 году стал священником, в 1853 был рукоположен в епископы южноафриканской провинции Натал, где и провёл оставшиеся 30 лет жизни. Коленсо выучил язык зулу, в сотрудничестве с Вильгельмом Бликом составил его словарь и грамматику, перевёл на него Новый Завет и ряд других церковных книг. В ходе тесного общения с зулусами, которым епископ проповедовал христианство, у Коленсо возникли серьёзные сомнения в правильности отдельных положений Библии, отразившиеся в ряде опубликованных им комментариев. Коленсо, в частности, поддерживал учение Дарвина об эволюции, резко выступал против угнетения зулусов белыми поселенцами Южной Африки. Более консервативная часть южноафриканских священников и миссионеров попыталась отстранить Коленсо от служения и лишить его сана, однако эти попытки не увенчались успехом.

Коленсо считается предтечей теологии Освобождения. В его честь назван город Коленсо (город) в провинции Натал.

Ссылки

• [anglicanhistory.org/oceania/colenso1956.html Project Canterbury ELIZABETH COLENSO Her work for the Melanesian Mission]
• [80.169.35.2:8080/Archives/dserve.exe?sqIni=Dserve.ini&dsqApp=Archive&dsqDb=Persons&dsqSearch=Code=='992'&dsqCmd=Show.tcl Material relating to Colenso at Lambeth Palace Library]

Отрывок, характеризующий Коленсо, Джон Уильям

Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.