Колехмайнен, Ээро

Ээро Колехмайнен
Полное имя	Ээро Йоханнес Колехмайнен
Гражданство	Финляндия Финляндия
Дата рождения	24 марта 1918(1918-03-24)
Место рождения	Миккели, Финляндия
Рост	171 см
Вес	64 кг
Дата смерти	7 декабря 2013(2013-12-07) (95 лет)
Место смерти	Миккели, Финляндия
Карьера
Клуб	Anttolan Urheilijat
Статус	завершил карьеру
Медали
Лыжные гонки Олимпийские игры Серебро Осло 1952 50 км

Ээро Колехмайнен (фин. Eero Kolehmainen; 24 марта 1918, Миккели — 7 декабря 2013, там же) — финский лыжник, серебряный призёр Олимпийских игр 1952 года. Специализировался в гонках на 50 км.

Карьера

На Олимпийских играх 1952 года в Осло, завоевал серебро в гонке на 50 км, почти 5 минут проиграв своему партнёру по команде Вейкко Хакулинену и лишь 17 секунд выиграв у норвежца Магнара Эстенстада. В остальных гонках олимпийского турнира участия не принимал.

На Олимпийских играх 1956 года в Кортина-д’Ампеццо, вновь стартовал лишь в гонке на 50 км, и занял в ней 4-е место, почти 3 минуты уступив в борьбе за 3-е место советскому лыжнику Фёдору Терентьеву.

За свою карьеру принимал участие в двух чемпионатах мира, как и на Олимпиадах стартуя в них только в гонках на 50 км, но медалей не завоёвывал, став 11-м на чемпионате 1954 года и 5-м на чемпионате 1958 года.

На чемпионатах Финляндии побеждал 1 раз, в 1959 году в гонке на 50 км.

Во время и после завершения спортивной карьеры работал в сфере сельского хозяйства.

Умер 7 декабря 2013 года в доме престарелых в городе Миккели в возрасте 95 лет.

Ссылки

• [www.fis-ski.com/uk/604/613.html?sector=CC&competitorid=31584&type=result Ээро Колехмайнен] — статистика на сайте FIS  (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ko/eero-kolehmainen-1.html Ээро Колехмайнен] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Колехмайнен, Ээро

– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.