Колибри

Колибри
Разнообразие колибри
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Птицы Подкласс:  Новонёбные Отряд:  Колибриобразные (Trochiliformes Vigors, 1825) Семейство:  Колибри
Международное научное название
Trochilidae Vigors, 1825
Подсемейства
Phaethornithinae Trochilinae
Геохронология появился 30 млн лет    млн лет Эпоха П-д Эра Чт К а й н о з о й 2,588 5,33 Плиоцен Н е о г е н 23,03 Миоцен 33,9 Олигоцен П а л е о г е н 55,8 Эоцен 65,5 Палеоцен 251 Мезозой ◄ Наше время ◄ Мел-палеогеновое вымирание
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Коли́бри (лат. Trochilidae) — семейство мелких птиц, единственное в отряде колибриобра́зных (лат. Trochiliformes). Известно более 330 видов. Происходят из Америки (от Южной Аляски и Лабрадора до Огненной Земли). Единственная в мире птица, способная летать назад.

Филогенетическое положение

Традиционно рассматривался в качестве подотряда Trochili отряда стрижеобразных. Согласно таксономии Сибли — Алквиста колибри выделены в самостоятельный отряд.

Общая характеристика

К этому отряду принадлежат мелкие птицы. Сюда относятся самые мелкие птицы Земли (размером 5,7 см и весом 1,6 г). В то же время есть колибри и более крупных размеров (длина до 21,6 см, вес до 20 г).

Наименьший вид — колибри-пчёлка (Mellisuga helenae) водится на Кубе, длиной почти 7 см и весом менее 2 г.

Самый крупный вид — исполинский колибри (Patagona gigas), с прямым длинным клювом и вилообразным хвостом, сверху бледно-бурого цвета с зелёным блеском, снизу красновато-бурого, с серо-жёлтым надхвостьем, длиной 21,6 см; водится в большей части западных стран Южной Америки, попадается также на высоте 4000—5000 м. На крайнем юге это перелётная птица.

Отличаются от других птиц длинным тонким клювом, верхняя половинка которого в основном обхватывает краями нижнюю, отсутствием щетинок у основания клюва, длинным, глубоко раздвоенным языком, который может далеко выдвигаться изо рта, длинными, острыми крыльями с 10, редко 9, большими маховыми и лишь шестью очень короткими малыми, почти скрытыми под кроющими перьями, слабыми, очень маленькими лапками, имеющими длинные когти и совершенно непригодными для ходьбы.

В экспериментах с помощью камер, способных делать сверхбыстрые последовательности кадров, были запечатлены моменты вхождения колибри в пике. При этом птицы достигали скорости почти в 400 своих корпусов в секунду. Если сопоставить длину тела колибри с его скоростью, их отношение «больше, чем у истребителя при включённом форсаже, и больше, чем у космического челнока в момент вхождения в земную атмосферу». На последней стадии пике, когда колибри раскрывают крылья, они демонстрируют такое мгновенное торможение, какое недоступно ни одному другому живому организму, осуществляющему воздушные манёвры.

Внешний вид

Клюв, который у одного вида — мечеклювого колибри (Ensifera ensifera) — длиннее тела, то прямой, то дугообразный, иногда, очень сильно согнутый вниз, у некоторых вверх. Перья на голове образуют часто различные пучки, хохолки. Крылья развиты очень сильно, с очень длинной кистью, менее развитым предплечьем и коротким плечом; на грудной кости большой гребень. Хвост разнообразной формы и состоит из 10 перьев, кроме ракетохвостого колибри (Loddigesia mirabilis), у которого лишь четыре рулевых пера.

Оперение многих колибри отличается чрезвычайно яркими цветами и металлическим блеском и часто очень сильно различается у разных полов по цвету, развитию, форме хвоста и т. д. Самцы вообще окрашены ярче, и им особенно свойственны причудливые формы перьев хвоста и головы. Самки окрашены более тускло.

Образ жизни

Это очень подвижные, задорные и неуживчивые птицы, обнаруживающие чрезвычайную смелость в нападениях на сравнительно крупных птиц, особенно в период вывода птенцов.

Полёт их чрезвычайно быстрый (до 80 км/ч), ловкий и маневренный, напоминает полёт чешуекрылых (бабочек). В полёте мелкие виды издают крыльями жужжание, делая до 80—100 взмахов в секунду, при этом крупные виды совершают всего 8—10 взмахов в секунду. Движение крыльев так быстро, что очертания их совершенно сливаются; очень часто они неподвижно держатся перед цветами благодаря быстрым взмахам крыльев, как сумеречные бабочки. Колибри — единственные птицы в мире, способные летать в обратном направлении (см. анимацию, имитирующую технику полёта колибри).

В состоянии покоя сердце колибри бьётся с частотой 500 ударов в минуту, а во время физической активности (полёта) — 1200 и более. Колибри умеет летать не только вперёд, но и назад, а также вбок.

Колибри кормятся на цветах. Прежде полагали, что колибри питаются только нектаром цветов, но в действительности главную, а для многих и исключительную пищу, составляют мелкие насекомые, которых они достают из цветков, а некоторые с поверхности листьев. Птицы никогда не садятся на землю, кормятся только на лету. Считается самой ненасытной птицей на Земле — за шестнадцать часов способна пить до ста двадцати раз и съедать больше пищи, чем составляет масса её тела — 2,5 грамма. Наблюдалось, кроме того, что они схватывали насекомых, завязших в паутине, или ловили летающих насекомых. Когда колибри пьёт, она опускает язык в горлышко цветка 20 раз в секунду. При этом половинки языка, попадая в нектар, расправляют свои бока, а затем, перед возвращением в клюв, скручиваются обратно.

Размножение

Являются полигамными.

Большинство видов гнездится на деревьях, кустах; некоторые виды, подобно стрижам, прилепляют гнёзда слюной к скалам или листьям. Строят очень искусно гнёзда из растительного пуха, травинок и т. п. и прикрепляют к ним лишайники, мох и т. д. Гнёзда привешиваются к ветвям или концам листьев. Строительством гнезда занимается только самка.

Откладывают два яйца белого цвета, которые высиживает одна самка в течение 14—19 суток. Птенцы голы, слабы и беспомощны, вскармливаются также одной самкой.

Люди и колибри

Шкурки колибри используются в качестве украшения, вследствие чего их массово истребляли, и численность многих видов резко сократилась.

Колибри приносят пользу, являясь опылителями растений. Так, среди орхидей Центральной и Южной Америки к опылению колибри приспособлены некоторые эпидендрумы (Epidendrum), кохлиоды (Cochlioda), компареттии (Comparettia), эллиантусы (Ellianthus). Родригезия красивая (Rodriguezia venusta) привлекает к опылению колибри Chlorostilbon aureoventris pucherani, а зигопеталюм промежуточный (Zygopetalum intermedium) — колибри вида Clytolaema rubricauda. С помощью колибри опыляются цветки некоторых колумбийских и перуанских видов масдеваллий (Masdevallia), окрашенных в тёплые тона.

Генетика

Молекулярная генетика

• Депонированные нуклеотидные последовательности в базе данных EntrezNucleotide, GenBank, NCBI, США: [www.ncbi.nlm.nih.gov/nuccore/?term=txid9242%5BOrganism%3Aexp%5D 80 013] (по состоянию на 14 марта 2015).
• Депонированные последовательности белков в базе данных EntrezProtein, GenBank, NCBI, США: [www.ncbi.nlm.nih.gov/protein/?term=txid9242%5BOrganism%3Aexp%5D 35 704] (по состоянию на 14 марта 2015).

Бо́льшая часть депонированных последовательностей принадлежит калипте Анны (Calypte anna) — генетически наиболее изученному представителю отряда.

Геномика

В 2014 году было выполнено секвенирование полной геномной последовательности представителя колибриобразных — калипты Анны (C. anna). Благодаря достаточно хорошему качеству сборки генома C. anna, вид имеет важное значение в сравнительной геномике для выяснения эволюции птичьих геномов.

Интересные факты

• Самые древние известные колибри возрастом 30 млн лет, Eurotrochilus inexpectus, найдены на территории Германии.
• Бражник, как и колибри, не садится на цветок, а зависает над ним в воздухе, так же быстро-быстро взмахивая узкими крыльями. Поэтому, по незнанию, бражника путают с колибри. Эти два животных являются ярким примером конвергентной эволюции.
• Колибри изображены на гербе Тринидада и Тобаго.
• По легенде жителей древнего мексиканского города Теотиуакан, колибри — воплощение души погибшего воина.

Фотогалерея

• Costa-Rica-colibri-humming-bird.jpg

  Вид колибри из Коста-Рики (Elvira cupreiceps)

• Archilochus colubris (Male).jpg

  Самец обыкновенного архилохуса (Archilochus colubris)

• Hummingbird Texas.jpg

  Обыкновенный архилохус

• Amazilia Hummingbird (Amazilia amazilia)1.jpg

  Колибри-амазалия (Amazilia amazilia)

• Stripe-tailed Hummingbird.jpg

  Ласточкохвостая эуферуза (Eupherusa eximia)

• Cuban Emerald Hummingbird 2496054980.jpg

  Кубинский изумрудный колибри (Chlorostilbon ricordii)

• Coat of Arms of Trinidad and Tobago.svg

  Колибри на гербе Тринидада и Тобаго

Литература

• Книпович Н. М. Колибри // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Колибри // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span> (Проверено 15 июня 2011)

Ссылки

• [jboyd.net/Taxo/List5.html#trochilidae Филогения семейства Trochilidae] на сайте Джона Бойда

Отрывок, характеризующий Колибри

Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.