Колизей Пепси

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«Колизей Пепси»

Центральный вход «Колизей Пепси»
Оригинальное название

Colisée Pepsi

Бывшие названия

Колизей Квебека (19491999)

Местоположение

Квебек, Канада

Заложен

24 мая 1949[1]

Построен

8 декабря 1949[1]

Открыт

15 декабря 1949

Реконструирован

1980

Стоимость постройки

3 000 000C$[2]

Архитектор

Роб Забровски, Роберт Блаттер[3]

Владелец

Муниципалитет Квебека

Вместимость

15 176

Домашняя команда

Квебек Ремпартс (1999—наст. время)

Размеры поля

61х25,9 м

Координаты: 71°14′47″ с. ш. 0°00′00″ з. д. / 71.24639° с. ш. -0.00000° в. д. / 71.24639; -0.00000 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=71.24639&mlon=-0.00000&zoom=17 (O)] (Я)К:Стадионы, построенные в 1949 году

Колизей Пепси (фр. Colisée Pepsi) — многоцелевая спортивная арена, расположенная в городе Квебек, Квебек, Канада.

С 1972 по 1995 год служила домашней ареной для команды «Квебек Нордикс» (ВХА, НХЛ), а в настоящее время является домашней для клуба «Квебек Ремпартс» из Главной юниорской хоккейной лиги Квебека.





История

Первый каток на месте нынешней арены «Колизей Пепси», открытый в павильоне сельского хозяйства провинциальной выставки в 1942 году, просуществовал 7 лет и сгорел до тла во время пожара 15 марта 1949 года. Потеряв единственную достойную арену для проведения матчей профессиональных команд (в том числе и «Квебек Эйсес», в составе которых блистал и собирал аншлаги юный Жан Беливо), мэр города, Люсьен Борн решает построить «Колизей» на месте сгоревшего катка.

Строительство арены по плану архитектора Роба Забровски началось 24 мая 1949 года и продолжалось лишь шесть месяцев, завершившись 8 декабря того же года. В этот же день состоялась первая встреча на арене «Колизей Квебека»: в пустом зале, где ещё не были установлены зрительские сиденья, состоялась встреча между «Квебек Эйсес» и «Квебек Цитаделлз». В течение следующей недели строители закончили установку мест на арене и 15 декабря 1949 года, в день официального открытия «Колизея», его вместимость составила 10 004 зрителя.

Во время реконструкции в 1980 году, в связи с вступлением «Квебек Нордикс» в НХЛ и возросшими требованиями к вместимости трибун, наряду с другими изменениями, было увеличено количество зрительских мест до 15 750. 18 ноября 1999 года компания Пепси выкупила права на название арены, а текущая вместимость составляет 15 176 человек.

Соревнования

В 1971 году «Колизей» принимал финальную серию за Мемориальный кубок между «Квебек Рэмпартс» и «Эдмонтон Ойл Кингз», в итоге в трёхматчевой серии победил «Квебек». В 1974 году первая игра суперсерии СССР — Канада между канадскими звёздами из Всемирной хоккейной ассоциации и советской национальной сборной прошла на льду «Колизея». В Кубках Канады 1976 и 1991 годов арена «Колизей Квебека» приняла по одному матчу, а также обе встречи Рандеву-87. Арена «Колизей Пепси» совместно с ареной «Галифакс Метро Центр» выступили в качестве хозяев проведения чемпионата мира по хоккею с шайбой 2008 года.

Предшественник:
Мегаспорт Москва
IIHF чемпионат мира
2008
Преемник:
ПостФинанс-Арена Берн

Напишите отзыв о статье "Колизей Пепси"

Ссылки

Список спортивных арен Национальной хоккейной лиги

Примечания

  1. 1 2 [histoiresociete.blogspot.com/2010/10/le-colisee-de-quebec-1949-aujourdhui.html Histoire et Sociiété: Le Colisée de Québec, 1949 à aujourd'hui]. Histoire et Sociiété (October 9, 2010). Проверено 18 марта 2013.
  2. Halpin, Charlie. [news.google.com/newspapers?id=opAuAAAAIBAJ&sjid=ipkFAAAAIBAJ&pg=3553,2689102&dq=en New $3,000,000 Quebec Coliseum to Be Opened on Thursday Night] (December 13, 1949), стр. 16. Проверено 18 марта 2013.
  3. LaFerrière, Michèle. [maison.lapresse.ca/architecture/200801/11/01-871379-la-revolution-blatter.php La Révolution Blatter] (January 11, 2008). Проверено 18 марта 2013.

Отрывок, характеризующий Колизей Пепси

– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.