Баллиол-колледж
Поделись знанием:
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
(перенаправлено с «Колледж Баллиол»)
| Колледжи и школы Оксфордского университета Баллиол колледж | ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
|
| ||||||||||||||||||
| Название | Учитель и Ученики Коллегии Баллиола | |||||||||||||||||
| На латыни | Collegium scolarium de Balliolo | |||||||||||||||||
| Девиз | — | |||||||||||||||||
| Назван в честь | Джона де Баллиола | |||||||||||||||||
| Основан | 1263 | |||||||||||||||||
| Колледж-побратим | Колледж Святого Иоанна | |||||||||||||||||
| Учитель | Драммонд Боун | |||||||||||||||||
| Студенты | 387 (2011/2012) | |||||||||||||||||
| Выпускники | 228 | |||||||||||||||||
| Расположение | улица Брод-стрит | |||||||||||||||||
| Баллиол колледж в центре ОксфордаКоординаты: 51°45′17″ с. ш. 1°15′28″ з. д. / 51.7547° с. ш. 1.2578° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.7547&mlon=-1.2578&zoom=14 (O)] (Я) | ||||||||||||||||||
| [www.balliol.ox.ac.uk/ Сайт колледжа] | ||||||||||||||||||
| [www.bcbc.co.uk/ Лодочный клуб] | ||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||
| Герб | на синей половине серебряный лев в короне с красными когтями, на красной половине внутренний белый контур | |||||||||||||||||
Бейлиол-колледж, Баллиол-колледж (англ. Balliol College, /ˈbeɪliəl/) — один из старейших колледжей Оксфордского университета.
Бейлиол-колледж был основан в 1263 году с благословения епископа Даремского Джоном де Баллиолом, отцом шотландского короля Иоанна I.
После смерти основателя в 1269 году его благоустройством занималась вдова, Дерворгила Голуэйская, выделившая достаточную денежную сумму для длительного существования учебного заведения. В 1282 году она составляет «колледжский статус», сохраняющий свою значимость вплоть до наших дней.
Студенты Бейлиола традиционно являются наиболее политически активными в Оксфордском университете. В его стенах учились многие премьер-министры Великобритании. Здесь также наибольший в Оксфорде процент обучающихся иностранных студентов. В XIX веке, когда в нём занимал пост ректора Бенджамин Джоуэтт, Бейлиол становится важнейшим из колледжей Оксфорда, и сохраняет одно из ведущих положений до сих пор.
В настоящее время в колледже Бейлиол обучается 403 студента. Ректором его является Драммонд Боун.
В 2013 году колледж отметил своё 750-летие.
Персоналии
- Мастера (ректоры)
- 1965—1978 Хилл, Кристофер
- 1978—1989 Энтони Кенни
- 1989—1994 Бламберг, Барух
- Ученики и слушатели
Ученики и слушатели (Нажмите "показать", чтобы увидеть →)
- Адам Смит
- Мэтью Арнольд
- Арнольд Тойнби
- Джон Уиклиф
- Роберт Саути
- Олдос Хаксли
- Джон Ивлин
- Джон Бизли — антиковед
- Грэм Грин
- Ховард Маркс
- Барух Бламберг
- Улаф V
- Харальд V
- Томас Мор
- Исайя Берлин
- Дэниель Кон-Бендит
- Тони Блэр
- Билл Клинтон
- Невил Шют
- Уильям Беверидж
- Фрэнсис Эджуорт
- Джон Хикс
- Уолт Ростоу
- Лестер Туроу
- Джеймс Биллингтон
- Льюис Немьер
- Кристофер Хилл
- Робертсон Дэвис
- Джеймс Довер
- Джордж Стайнер
- Джеймс Брэдли
- Ричард Докинз
- Сирил Хиншелвуд
- Энтони Леггет
- Джеймс Стирлинг
- Джон Уайтхед
- Кристофер Хитченс
- Джон Шлезингер
- Джон Темплтон
- Джон Остин
- Бернард Уильямс
- Чарльз Лидбитер
- Хилэр Беллок
- Артур Клаф
- Джерард Мэнли Хопкинс
- Эндрю Лэнг
- Алджернон Чарльз Суинбёрн
- Борис Джонсон
- Дэнис Уинстон Хили
- Эдвард Хит
- Рой Гаррис Дженкинс
- Гарольд Макмиллан
- Герберт Генри Асквит
- Джордж Натаниэл Кёрзон
- Эдуард Кардуэлл
- Генри Лансдаун
- Винсент Мэсси
- Серетсе Кхама
- принцесса Масако
- Пол Сарбейнз
- Шоги Эффенди
- Фредерик Фабер
- Рональд Нокс
- Джон Мортон
- Литтон Стрейчи
- Эрнест Геллнер
- Кристофер Пейдж
Напишите отзыв о статье "Баллиол-колледж"
Литература
- J. Jones, Balliol College: A History, Oxford University Press, 2nd edition. 1997.
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Баллиол-колледж
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.
На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.
В одну из минут, когда на сцене всё затихло, ожидая начала арии, скрипнула входная дверь партера, на той стороне где была ложа Ростовых, и зазвучали шаги запоздавшего мужчины. «Вот он Курагин!» прошептал Шиншин. Графиня Безухова улыбаясь обернулась к входящему. Наташа посмотрела по направлению глаз графини Безуховой и увидала необыкновенно красивого адъютанта, с самоуверенным и вместе учтивым видом подходящего к их ложе. Это был Анатоль Курагин, которого она давно видела и заметила на петербургском бале. Он был теперь в адъютантском мундире с одной эполетой и эксельбантом. Он шел сдержанной, молодецкой походкой, которая была бы смешна, ежели бы он не был так хорош собой и ежели бы на прекрасном лице не было бы такого выражения добродушного довольства и веселия. Несмотря на то, что действие шло, он, не торопясь, слегка побрякивая шпорами и саблей, плавно и высоко неся свою надушенную красивую голову, шел по ковру коридора. Взглянув на Наташу, он подошел к сестре, положил руку в облитой перчатке на край ее ложи, тряхнул ей головой и наклонясь спросил что то, указывая на Наташу.
