Коллекторское агентство

Колле́кторское аге́нтство, также известно как долговое агентство (от англ. сollection — сбор) — агентство, профессионально специализирующееся на внесудебном взыскании просроченной дебиторской задолженности и проблемной задолженности, а также бизнес, целью которого является способствование производству платежей по задолженностям физических и юридических лиц. Большинство коллекторских агентств существуют и работают как агенты кредитора, и собирают долги за агентское вознаграждение, формирующееся согласно количеству собранных финансовых средств в форме выплаты заранее определённых процентов от общей суммы взысканной задолженности. Также долг может быть целиком выкуплен у банка.

Описание деятельности

Понятие коллекторского агентства пришло в Россию из Соединенных Штатов Америки. Фактически коллекторское агентство представляет собой посредника между кредитором и заемщиком, берущего на себя обязательство проводить работу по возврату долга за определённый процент. Нередко сами агентства могут выступать в качестве кредитора, когда первоначальный кредитор переуступает агентству право требования по долгу по договору цессии — продаёт долг.

Первые коллекторские агентства в России создавались как дочерние предприятия банков и работали исключительно с задолженностями перед банками-учредителями этих агентств. Таким, к примеру, было Агентство по сбору долгов при банке «Русский стандарт», зарегистрированное в 2001 году. Активно же на открытый рынок специализированные коллекторы стали выходить сравнительно недавно. На российском рынке услуг коллекторские агентства появились в 2004 году. Первое профессиональное коллекторское агентство в России — ЗАО «ФАСП» — было зарегистрировано 9 августа 2004 года.

Коллекторские агентства (временами ассоциирующиеся у общественности со «скупщиками долгов») приобретают задолженности у кредиторов, по тем или иным причинам не сумевших взыскать их самостоятельно, за некоторый процент от общей суммы взыскиваемого задолженности, и затем взыскивают с должника всю сумму задолженности или даже сумму плюс «интерес» дополнительно к общему балансу. Кредиторы, являющиеся, как правило, финансовыми организациями и крупными торговыми сетями, отсылают задолженности своих кредитованных пользователей из группы дебиторской задолженности. Разница между полученной суммой и полной стоимостью долга списывается как потеря. Агентства, владеющие долгом (англ. First party agencies), обычно подключаются к возврату долга на ранней стадии просрочки, так как в это время увеличивается вероятность разрешения конфликта с наименьшими затратами сил и времени, и отличаются наибольшей интенсивностью усилий, направленных на достижение данной цели.

Существует и вторая схема: коллекторское агентство работает с финансовой организацией-кредитором без заключения договора о выкупе задолженностей (англ. Third party agencies). По этой схеме должник по-прежнему совершает выплаты по задолженности организации-кредитору, а долговое агентство получает вознаграждение в размере установленного процента от общей суммы собранного. В соответствии с видом взыскиваемой агентством задолженности, сумма вознаграждения колеблется в пределах от 10 % до 50 %, хотя стандартным является размер вознаграждения от 15 % до 35 %.

Регулирование деятельности

Во многих государствах коллекторские агентства ограничены в своих правах законом, запрещающим некоторые досаждающие действия в отношении заемщика. Так в США, согласно закону Fair Debt Collection Practices Act, коллектор не имеет права многократно звонить с целью надоесть заемщику, вынудив его тем самым погасить долг перед кредитором (в частности, коллектор в США не имеет права звонить заемщику в ночное время). В Российской Федерации специализированное законотворчество в отношении данного направления деятельности до 2014 года отсутствовало, (источник этих сведений датирован 2007 годом), до этого момента все действия коллекторского агентства должны сообразовываться с правовым полем Российской ФедерацииК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан). Так, при звонках агентства должнику в ночное время может возникнуть вопрос об административной ответственности коллектора за содеянное, так как есть вероятность нарушения тишины в ночное время.

По мнению Роспотребнадзора от 2011 года, коллекторская деятельность не имеет правовых основ, и если банк передаёт право требования долга коллекторскому агентству, то такое действие является незаконным, так как происходит существенное ущемление прав заёмщиков, а также нарушение банковской тайны. Сами коллекторы при этом руководствуются гражданским кодексом Российской Федерации, а именно 382 статьёй, которая гласит:

Право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона. Правила о переходе прав кредитора к другому лицу не применяются к регрессным требованиям. Для перехода к другому лицу прав кредитора не требуется согласие должника, если иное не предусмотрено законом или договором. Если должник не был письменно уведомлен о состоявшемся переходе прав кредитора к другому лицу, новый кредитор несет риск вызванных этим для него неблагоприятных последствий. В этом случае исполнение обязательства первоначальному кредитору признается исполнением надлежащему кредитору.

С 1 июля 2014 года вступил в силу «Закон о потребительском кредитовании» ФЗ-353 от 18 декабря 2013 года. Этот закон наделяет банки и заемщиков новыми правами и обязанности, в большей степени закон призван защитить заемщика и учитывает его интересы, но часть положений выгодны кредиторам. В законе описан процесс переуступки кредитов иным организациям, введено регулирование деятельности организаций, которым переданы права на взыскание задолженности. Новый кредитор не имеет права разглашать сведения составляющие банковскую тайну и обязан обеспечить заемщику конфиденциальность, не разглашая его персональные данные. Закон ограничивает звонки, посылку СМС-сообщений, личные встречи, определенным временем: 8—22 часа в рабочие дни и 9—20 часов в выходные и праздничные дни. Кредиторам запрещается злоупотреблять своими правами, а также применять действия, которые причиняют вред любого характера заемщику.

Статья 15 закона ФЗ-353 от 18 декабря 2013, которая утратит силу с 01.01.2017, гласит:

Статья 15. Особенности совершения действий, направленных на возврат задолженности по договору потребительского кредита (займа) 1. При совершении действий, направленных на возврат во внесудебном порядке задолженности, возникшей по договору потребительского кредита (займа), кредитор и (или) юридическое лицо, с которым кредитор заключил агентский договор, предусматривающий совершение таким лицом юридических и (или) иных действий, направленных на возврат задолженности, возникшей по договору потребительского кредита (займа) (далее — лицо, осуществляющее деятельность по возврату задолженности), вправе взаимодействовать с заемщиком и лицами, предоставившими обеспечение по договору потребительского кредита (займа), используя: 1) личные встречи, телефонные переговоры (далее — непосредственное взаимодействие); 2) почтовые отправления по месту жительства заемщика или лица, предоставившего обеспечение по договору потребительского кредита (займа), телеграфные сообщения, текстовые, голосовые и иные сообщения, передаваемые по сетям электросвязи, в том числе подвижной радиотелефонной связи. 2. Иные, за исключением указанных в части 1 настоящей статьи способов, способы взаимодействия с заемщиком или лицом, предоставившим обеспечение по договору потребительского кредита (займа), по инициативе кредитора и (или) лица, осуществляющего деятельность по возврату задолженности, могут использоваться только при наличии в письменной форме согласия заемщика или лица, предоставившего обеспечение по договору потребительского кредита (займа). 3. Не допускаются следующие действия по инициативе кредитора и (или) лица, осуществляющего деятельность по возврату задолженности: 1) непосредственное взаимодействие с заемщиком или лицом, предоставившим обеспечение по договору потребительского кредита (займа), направленное на исполнение заемщиком обязательства по договору, срок исполнения которого не наступил, за исключением случая, если право потребовать досрочного исполнения обязательства по договору предусмотрено федеральным законом; 2) непосредственное взаимодействие или взаимодействие посредством коротких текстовых сообщений, направляемых с использованием сетей подвижной радиотелефонной связи, в рабочие дни в период с 22 до 8 часов по местному времени и в выходные и нерабочие праздничные дни с 20 до 9 часов по местному времени по месту жительства заемщика или лица, предоставившего обеспечение по договору потребительского кредита (займа), которое указано при заключении договора потребительского кредита (договора, обеспечивающего исполнение договора потребительского кредита (займа) или о котором кредитор был уведомлен в порядке, установленном договором потребительского кредита (займа). 4. Кредитор, а также лицо, осуществляющее деятельность по возврату задолженности, не вправе совершать юридические и иные действия, направленные на возврат задолженности, возникшей по договору потребительского кредита (займа), с намерением причинить вред заемщику или лицу, предоставившему обеспечение по договору потребительского кредита (займа), а также злоупотреблять правом в иных формах. 5. При непосредственном взаимодействии с заемщиком или лицом, предоставившим обеспечение по договору потребительского кредита (займа), кредитор и (или) лицо, осуществляющее деятельность по возврату задолженности, обязаны сообщать фамилию, имя, отчество (последнее при наличии) или наименование кредитора и (или) лица, осуществляющего деятельность по возврату задолженности, или место нахождения, фамилию, имя, отчество (последнее при наличии) и должность работника кредитора или лица, осуществляющего деятельность по возврату задолженности, который осуществляет взаимодействие с заемщиком, адрес места нахождения для направления корреспонденции кредитору и (или) лицу, осуществляющему деятельность по возврату задолженности.

Федеральный закон № 230 и его последствия

3 июля 2016 года вступил в силу Федеральный закон N 230-ФЗ «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности». Данным Законом определяются общие правила совершения действий, направленных на возврат долгов, способы взаимодействия с должником, ограничения использования отдельных способов взаимодействия с должником:

• коллекторы имеют право звонить должнику не чаще двух раз в неделю и строго в период с 8 до 22 часов. Личная встреча возможна не чаще одного раза в неделю в тот же период времени. Ночные телефонные звонки и визиты запрещены.
• угрозы и оскорбления должнику запрещены, сотрудники коллекторского агентства обязаны представляться должнику, в течение трех лет хранить бумажные документы и аудиозаписи, подтверждающие общение с должником. При этом пользоваться устройствами, которые скрывают телефонный номер или адрес электронной почты, коллекторам категорически запрещается.
• коллекторские агентства, занимающиеся взысканием долгов физических лиц, должны состоять в специальном реестре, иметь соответствующее свидетельство и договор обязательного страхования ответственности за причинение убытков должнику и др. При этом уставный капитал агентства должен составлять не менее 10 млн руб.

Основные положения данного закона должны вступить в силу с 1 января 2017 года. Принятый закон и его ограничения не распространяются на деятельность по возврату дебиторской задолженности юридических лиц, а также физических лиц, являющихся индивидуальными предпринимателями (п.3 ст.1). Из сферы действия закона также исключены долги в сфере ЖКХ, в случае если управляющая компания занимается взысканием этих долгов самостоятельно.

Телефонные звонки, sms и письма-уведомления

Телефонные звонки используются коллекторами на раннем этапе взыскания (англ. Early Collection), — данный этап характеризуется более мягкими аргументами, используемыми коллекторами при работе с должником/поручителем в сравнении со следующим этапом взыскания задолженности.

Стадией Early Collection является Soft Collection — начальная стадия работы с просроченной задолженностью, включающая процедуру проведения дистанционных контактов с должниками и поручителями, направленных на погашение долга (телефонные звонки, отправка SMS, писем-уведомлений о наличии задолженности).

На ранней стадии коллекторы информируют должников об их обязанностях по уплате долгов и призваны мотивировать сам факт выплаты. Действия коллекторского агентства регулируются законодательством страны-места пребывания самого агентства, а также обязательствами, добровольно взятыми на себя коллекторским агентством.

Полномочия агентства

Существуют определённые ограничения, налагаемые государством на действия коллектора. Так, коллектор при звонке должнику не имеет права использовать нецензурные выражения. В большинстве случаев коллектор не может допускать агрессивную интонацию голоса. Коллектор, как правило, не должен вводить должника в заблуждение с целью вынуждения совершения платежа, не может угрожать арестом, а также обязан информировать должника о своём имени и фамилии, названии компании и целях звонка.

В редких случаях коллекторское агентство инициирует звонки должнику на его родном языке, если язык отличается от государственного и общеупотребительного в данном регионе или стране. Это делается по той причине, что незнание языка страны пребывания часто используется иностранцем-должником как объяснение факта невыплаты долгов. Коллекторское агентство имеет право на сбор информации о должнике с целью оптимизации процесса взыскания долга, — так агентство имеет право анализировать отвеченные звонки должнику для того, чтобы совершать последующие звонки в то время, когда должник более всего может общаться. Также некоторые коллекторские агентства практикуют сбор личной информации о должнике, не входящей в перечень сообщённых им самим данных, — например, об изменившихся телефонных номерах, адресе проживания и местонахождения, рабочих контактах.

В отличие от законодательно регламентированных действий коллекторских агентств США, российские коллекторские агентства не ограничены запретом на совершение телефонных звонков лишь на основании такой просьбы от должника, не ограничены в сборе и использовании личной информации. Косвенные ограничения на подобную деятельность частично присутствуют лишь в гражданском и уголовном законодательствах РФ. Также в США, согласно законодательным актам, содержащимся в FDCPA, агентство не имеет права совершать повторные звонки соседям и родственникам должника с целью мотивации или принуждения ими должника к совершению оплаты долга, но может лишь однажды звонить им, несмотря на возможные наличия подозрений в даче этими лицами неверной или неполной информации о должнике. Также, согласно данному законодательству, при отдельном вопросе об имени и фамилии коллектора, а также об имени и фамилии нанявшего его лица, коллектор обязан дать на него ответ.

В случае смерти должника его родственники не обязаны выплачивать банку или агентству долг покойного, за исключением случаев наследования имущества умершего, однако в США имущество покойного может быть использовано для погашения долгов.

Выезды специалистов

Как правило, выезды специалистов происходят на более позднем этапе взыскания задолженности (Late Collection), — данный этап характеризуется применением более жёстких аргументов, используемых ответственными специалистами при работе с проблемной задолженностью. Стадиями Late Collection являются:

1. англ. Hard Collection — вторая стадия работы с проблемной задолженностью, следующая после стадии Soft Collection, включающая непосредственные контакты с должниками и поручителями (включая встречи, поиск заёмщика по месту проживания, работы и пр.), направленные на погашение задолженности;
2. англ. Legal Collection — третий и заключительный этап работы с должником. Проводится кредитором (его сотрудниками или представителями) в рамках судопроизводства и исполнительного производства. Как правило, осуществляется со 150-180-го дня с момента возникновения просроченной задолженности и заканчивается вынесением судебного решения и его исполнением либо получением акта о невозможности взыскания и списанием задолженности.

Основной задачей выездных специалистов является обеспечение максимального возврата проблемной задолженности. Выездной специалист:

• доводит до сведения заёмщика/поручителя/залогодателя сумму задолженности, указывает на штрафные санкции (в зависимости от договорных обязательств);
• разъясняет заёмщику, поручителю или залогодателю последствия невыполнения ими своих финансовых обязательств (коллекторское агентство / банк обратится в суд с иском о взыскании задолженности, при этом судебные расходы понесёт заемщик и/или поручитель);
• выясняет причины возникновения задолженности;
• берет (по возможности) с заёмщика объяснительную записку по факту просрочки платежей;
• определяет с заёмщиком либо поручителем дату совершения платежа для погашения просроченной задолженности;
• при возможности осматривает залоговое/иное имущество, составляет соответствующий акт, оставляет уведомление о наличии задолженности.

См. также

• Вымогательство
• Антиколлекторское агентство
• Программа «Антиколлектор»
• Корпоративное коллекторство

Ссылки

• [www.arkb.ru «Ассоциация по Развитию Коллекторского Бизнеса» — АРКБ]
• [www.fingramota.com «Союз заёмщиков и вкладчиков России» — СЗВР]
• [www.napca.ru «Национальная Ассоциация Профессиональных Коллекторских Агентств» — НАПКА]

Отрывок, характеризующий Коллекторское агентство

– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?
– Нет, и я молюсь, – сказал Пьер. – Но что ты говорил: Фрола и Лавра?
– А как же, – быстро отвечал Платон, – лошадиный праздник. И скота жалеть надо, – сказал Каратаев. – Вишь, шельма, свернулась. Угрелась, сукина дочь, – сказал он, ощупав собаку у своих ног, и, повернувшись опять, тотчас же заснул.
Наружи слышались где то вдалеке плач и крики, и сквозь щели балагана виднелся огонь; но в балагане было тихо и темно. Пьер долго не спал и с открытыми глазами лежал в темноте на своем месте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новой красотой, на каких то новых и незыблемых основах, воздвигался в его душе.


В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.
– Солдат в отпуску – рубаха из порток, – говаривал он. Он неохотно говорил про свое солдатское время, хотя не жаловался, и часто повторял, что он всю службу ни разу бит не был. Когда он рассказывал, то преимущественно рассказывал из своих старых и, видимо, дорогих ему воспоминаний «христианского», как он выговаривал, крестьянского быта. Поговорки, которые наполняли его речь, не были те, большей частью неприличные и бойкие поговорки, которые говорят солдаты, но это были те народные изречения, которые кажутся столь незначительными, взятые отдельно, и которые получают вдруг значение глубокой мудрости, когда они сказаны кстати.
Часто он говорил совершенно противоположное тому, что он говорил прежде, но и то и другое было справедливо. Он любил говорить и говорил хорошо, украшая свою речь ласкательными и пословицами, которые, Пьеру казалось, он сам выдумывал; но главная прелесть его рассказов состояла в том, что в его речи события самые простые, иногда те самые, которые, не замечая их, видел Пьер, получали характер торжественного благообразия. Он любил слушать сказки, которые рассказывал по вечерам (всё одни и те же) один солдат, но больше всего он любил слушать рассказы о настоящей жизни. Он радостно улыбался, слушая такие рассказы, вставляя слова и делая вопросы, клонившиеся к тому, чтобы уяснить себе благообразие того, что ему рассказывали. Привязанностей, дружбы, любви, как понимал их Пьер, Каратаев не имел никаких; но он любил и любовно жил со всем, с чем его сводила жизнь, и в особенности с человеком – не с известным каким нибудь человеком, а с теми людьми, которые были перед его глазами. Он любил свою шавку, любил товарищей, французов, любил Пьера, который был его соседом; но Пьер чувствовал, что Каратаев, несмотря на всю свою ласковую нежность к нему (которою он невольно отдавал должное духовной жизни Пьера), ни на минуту не огорчился бы разлукой с ним. И Пьер то же чувство начинал испытывать к Каратаеву.
Платон Каратаев был для всех остальных пленных самым обыкновенным солдатом; его звали соколик или Платоша, добродушно трунили над ним, посылали его за посылками. Но для Пьера, каким он представился в первую ночь, непостижимым, круглым и вечным олицетворением духа простоты и правды, таким он и остался навсегда.
Платон Каратаев ничего не знал наизусть, кроме своей молитвы. Когда он говорил свои речи, он, начиная их, казалось, не знал, чем он их кончит.
Когда Пьер, иногда пораженный смыслом его речи, просил повторить сказанное, Платон не мог вспомнить того, что он сказал минуту тому назад, – так же, как он никак не мог словами сказать Пьеру свою любимую песню. Там было: «родимая, березанька и тошненько мне», но на словах не выходило никакого смысла. Он не понимал и не мог понять значения слов, отдельно взятых из речи. Каждое слово его и каждое действие было проявлением неизвестной ему деятельности, которая была его жизнь. Но жизнь его, как он сам смотрел на нее, не имела смысла как отдельная жизнь. Она имела смысл только как частица целого, которое он постоянно чувствовал. Его слова и действия выливались из него так же равномерно, необходимо и непосредственно, как запах отделяется от цветка. Он не мог понять ни цены, ни значения отдельно взятого действия или слова.


Получив от Николая известие о том, что брат ее находится с Ростовыми, в Ярославле, княжна Марья, несмотря на отговариванья тетки, тотчас же собралась ехать, и не только одна, но с племянником. Трудно ли, нетрудно, возможно или невозможно это было, она не спрашивала и не хотела знать: ее обязанность была не только самой быть подле, может быть, умирающего брата, но и сделать все возможное для того, чтобы привезти ему сына, и она поднялась ехать. Если князь Андрей сам не уведомлял ее, то княжна Марья объясняла ото или тем, что он был слишком слаб, чтобы писать, или тем, что он считал для нее и для своего сына этот длинный переезд слишком трудным и опасным.
В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.
Отворились дверцы. Слева была вода – река большая, справа было крыльцо; на крыльце были люди, прислуга и какая то румяная, с большой черной косой, девушка, которая неприятно притворно улыбалась, как показалось княжне Марье (это была Соня). Княжна взбежала по лестнице, притворно улыбавшаяся девушка сказала: – Сюда, сюда! – и княжна очутилась в передней перед старой женщиной с восточным типом лица, которая с растроганным выражением быстро шла ей навстречу. Это была графиня. Она обняла княжну Марью и стала целовать ее.
– Mon enfant! – проговорила она, – je vous aime et vous connais depuis longtemps. [Дитя мое! я вас люблю и знаю давно.]
Несмотря на все свое волнение, княжна Марья поняла, что это была графиня и что надо было ей сказать что нибудь. Она, сама не зная как, проговорила какие то учтивые французские слова, в том же тоне, в котором были те, которые ей говорили, и спросила: что он?
– Доктор говорит, что нет опасности, – сказала графиня, но в то время, как она говорила это, она со вздохом подняла глаза кверху, и в этом жесте было выражение, противоречащее ее словам.
– Где он? Можно его видеть, можно? – спросила княжна.
– Сейчас, княжна, сейчас, мой дружок. Это его сын? – сказала она, обращаясь к Николушке, который входил с Десалем. – Мы все поместимся, дом большой. О, какой прелестный мальчик!
Графиня ввела княжну в гостиную. Соня разговаривала с m lle Bourienne. Графиня ласкала мальчика. Старый граф вошел в комнату, приветствуя княжну. Старый граф чрезвычайно переменился с тех пор, как его последний раз видела княжна. Тогда он был бойкий, веселый, самоуверенный старичок, теперь он казался жалким, затерянным человеком. Он, говоря с княжной, беспрестанно оглядывался, как бы спрашивая у всех, то ли он делает, что надобно. После разорения Москвы и его имения, выбитый из привычной колеи, он, видимо, потерял сознание своего значения и чувствовал, что ему уже нет места в жизни.
Несмотря на то волнение, в котором она находилась, несмотря на одно желание поскорее увидать брата и на досаду за то, что в эту минуту, когда ей одного хочется – увидать его, – ее занимают и притворно хвалят ее племянника, княжна замечала все, что делалось вокруг нее, и чувствовала необходимость на время подчиниться этому новому порядку, в который она вступала. Она знала, что все это необходимо, и ей было это трудно, но она не досадовала на них.
– Это моя племянница, – сказал граф, представляя Соню, – вы не знаете ее, княжна?
Княжна повернулась к ней и, стараясь затушить поднявшееся в ее душе враждебное чувство к этой девушке, поцеловала ее. Но ей становилось тяжело оттого, что настроение всех окружающих было так далеко от того, что было в ее душе.
– Где он? – спросила она еще раз, обращаясь ко всем.
– Он внизу, Наташа с ним, – отвечала Соня, краснея. – Пошли узнать. Вы, я думаю, устали, княжна?
У княжны выступили на глаза слезы досады. Она отвернулась и хотела опять спросить у графини, где пройти к нему, как в дверях послышались легкие, стремительные, как будто веселые шаги. Княжна оглянулась и увидела почти вбегающую Наташу, ту Наташу, которая в то давнишнее свидание в Москве так не понравилась ей.
Но не успела княжна взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала на ее плече.
Как только Наташа, сидевшая у изголовья князя Андрея, узнала о приезде княжны Марьи, она тихо вышла из его комнаты теми быстрыми, как показалось княжне Марье, как будто веселыми шагами и побежала к ней.
На взволнованном лице ее, когда она вбежала в комнату, было только одно выражение – выражение любви, беспредельной любви к нему, к ней, ко всему тому, что было близко любимому человеку, выраженье жалости, страданья за других и страстного желанья отдать себя всю для того, чтобы помочь им. Видно было, что в эту минуту ни одной мысли о себе, о своих отношениях к нему не было в душе Наташи.
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.
– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.