Колман, Джордж

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джордж Колман
George Colman

Портрет работы Джошуа Рейнольдса (1768—1770)
Дата рождения:

1732(1732)

Место рождения:

Флоренция

Дата смерти:

14 октября 1794(1794-10-14)

Место смерти:

Лондон

Гражданство:

Великобритания

Род деятельности:

драматург, эссеист

Язык произведений:

англ. 

Дебют:

Polly Honeycombe

Джордж Ко́лман Старший (George Colman the Elder, иногда George the First; апрель 1732 года, Флоренция — 14 октября 1794 года, Лондон) — английский драматург и эссеист.

Во время учёбы в Оксфорде познакомился с пародистом Торнтоном (англ.), вместе с которым основал и в течение двух лет издавал еженедельную сатирическую газету «The Connoisseur». По окончании университета всецело отдался литературе. Его первые две пьесы «Polly Honeycombe» и «The Jealous Wife» подражательны, но написаны были блестяще и потому имели громадный успех. Получив в наследство большое состояние, он стал директором театра Ковент-Гарден, затем Haymarket и поднял оба театра на чрезвычайно высокий уровень. Однако в 1789 году он заболел психически и умер в доме умалишённых 14 октября 1794 года.

Джордж Колман написал 35 пьес, из которых, помимо названных, интересна комедия «Clandestine Marriage», написанная совместно с Дэвидом Гарриком. Кроме того, Колман сделал множество переводов Теренция, Плавта, Горация и опубликовал в 1778 году пьесы Бомонта и Флетчера. В 1777 году появилось неполное собрание его драматических произведений в четырёх томах. Биографический интерес представляют «Prose on several occasions, with some pieces in verse by G. С.» (Л., 1787, 3 т.) и «Some particulars of the life of G. С.» (Л., 1795).

Творческие традиции Джорджа Колмана продолжил его сын Джордж Колман Младший — автор большого количества комедий.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).


Напишите отзыв о статье "Колман, Джордж"

Отрывок, характеризующий Колман, Джордж

И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.