Кологривов, Алексей Семёнович

Алексей Семёнович Кологривов
Портрет А.С.Кологривова мастерской Джорджа Доу. Военная галерея Зимнего Дворца, Государственный Эрмитаж (Санкт-Петербург)
Дата рождения	1776(1776)
Дата смерти	1818(1818)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Годы службы	1802 — 1816
Звание	генерал-майор
Командовал	49-й егерский полк (1811–1812)
Награды и премии	орден Св.Анны 2-й ст. с алмазами, Владимира 3-й ст., Георгия 4-го кл.; золотая шпага «за храбрость» с алмазами

Алексей Семёнович Кологривов (1776—1818) — генерал-майор, российский командир эпохи наполеоновских войн.

Биография

Из дворян Орловской губернии. Брат Андрея Семеновича Кологривова.

31 декабря 1791 вступил в службу рентпажем ко Двору Его Императорского Высочества, а 31 декабря 1796 зачислен пажем ко Двору Императора Павла I. В поручики произведён 14 ноября 1802 г. из камер-пажей в л.-гв. Егерский батальон.

Участник кампаний против французов 1805—1807 гг. В полковники произведён 31 марта 1810. Командиром 49-го егерского полка назначен 29 октября 1810. Шефом 49-го егерского полка назначен 27 апреля 1812.

В начале 1812 г. 49-й егерский полк, шефом которого был Кологривов, в составе 3-й бригады 27-й пехотной дивизии входил во 2-ю Западную армию. Отличился в сражениях под Красным, Смоленском, Бородином, Малоярославцем.

Принимал активное участие в заграничных кампаниях 1813—1814 гг. Награждён орденом св. Георгия 4-го кл. 17 августа 1813

За отличие в сражении с французами при Кульме.

За отличия был произведён 15 сентября 1813 в генерал-майоры и 31 августа 1815 назначен командиром 3-й бригады в 27-й пехотной дивизии. 11 декабря 1816 уволен за ранами с мундиром и полной пенсией.

Изображен в общегенеральском вицмундире образца 1817 г. На левой стороне груди серебряная медаль участника Отечественной войны 1812 г., на шее кресты орденов Св. Анны 2-й ст. с алмазами и Св. Владимира 3-й ст.

Ссылки

• [www.museum.ru/museum/1812/Persons/slovar/sl_k31.html Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812—1815 гг.] // Российский архив : Сб. — М., студия «ТРИТЭ» Н. Михалкова, 1996. — Т. VII. — С. 428.

Отрывок, характеризующий Кологривов, Алексей Семёнович

– Вы знаете, я поверил ему нашу тайну, – сказал князь Андрей. – Я знаю его с детства. Это золотое сердце. Я вас прошу, Натали, – сказал он вдруг серьезно; – я уеду, Бог знает, что может случиться. Вы можете разлю… Ну, знаю, что я не должен говорить об этом. Одно, – чтобы ни случилось с вами, когда меня не будет…
– Что ж случится?…
– Какое бы горе ни было, – продолжал князь Андрей, – я вас прошу, m lle Sophie, что бы ни случилось, обратитесь к нему одному за советом и помощью. Это самый рассеянный и смешной человек, но самое золотое сердце.
Ни отец и мать, ни Соня, ни сам князь Андрей не могли предвидеть того, как подействует на Наташу расставанье с ее женихом. Красная и взволнованная, с сухими глазами, она ходила этот день по дому, занимаясь самыми ничтожными делами, как будто не понимая того, что ожидает ее. Она не плакала и в ту минуту, как он, прощаясь, последний раз поцеловал ее руку. – Не уезжайте! – только проговорила она ему таким голосом, который заставил его задуматься о том, не нужно ли ему действительно остаться и который он долго помнил после этого. Когда он уехал, она тоже не плакала; но несколько дней она не плача сидела в своей комнате, не интересовалась ничем и только говорила иногда: – Ах, зачем он уехал!
Но через две недели после его отъезда, она так же неожиданно для окружающих ее, очнулась от своей нравственной болезни, стала такая же как прежде, но только с измененной нравственной физиогномией, как дети с другим лицом встают с постели после продолжительной болезни.


Здоровье и характер князя Николая Андреича Болконского, в этот последний год после отъезда сына, очень ослабели. Он сделался еще более раздражителен, чем прежде, и все вспышки его беспричинного гнева большей частью обрушивались на княжне Марье. Он как будто старательно изыскивал все больные места ее, чтобы как можно жесточе нравственно мучить ее. У княжны Марьи были две страсти и потому две радости: племянник Николушка и религия, и обе были любимыми темами нападений и насмешек князя. О чем бы ни заговорили, он сводил разговор на суеверия старых девок или на баловство и порчу детей. – «Тебе хочется его (Николеньку) сделать такой же старой девкой, как ты сама; напрасно: князю Андрею нужно сына, а не девку», говорил он. Или, обращаясь к mademoiselle Bourime, он спрашивал ее при княжне Марье, как ей нравятся наши попы и образа, и шутил…
Он беспрестанно больно оскорблял княжну Марью, но дочь даже не делала усилий над собой, чтобы прощать его. Разве мог он быть виноват перед нею, и разве мог отец ее, который, она всё таки знала это, любил ее, быть несправедливым? Да и что такое справедливость? Княжна никогда не думала об этом гордом слове: «справедливость». Все сложные законы человечества сосредоточивались для нее в одном простом и ясном законе – в законе любви и самоотвержения, преподанном нам Тем, Который с любовью страдал за человечество, когда сам он – Бог. Что ей было за дело до справедливости или несправедливости других людей? Ей надо было самой страдать и любить, и это она делала.