Колокольцов, Александр Александрович

Александр Александрович Колокольцов
Дата рождения	18 сентября 1833(1833-09-18)
Дата смерти	1 октября 1904(1904-10-01) (71 год)
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Российский Императорский флот
Звание	генерал по адмиралтейству
Командовал	Обуховский завод
Награды и премии

Александр Александрович Колокольцов (18 сентября 1833 — 1 октября 1904) — российский генерал (март 1904 года), участник дальневосточных экспедиций.

Биография

Участвовал в экспедициях на фрегатах «Паллада», «Диана», руководил в Японии постройкой шхуны «Хеда» (1854—1855 годы), на корвете «Оливуца» в 1856—1857 годах совершил плавание в Тихом океане.

Участвовал в экспедиции в Хиву и Бухару (1858—1859 годы).

В ноябре 1864 года решением Императора Александра II был назначен начальником Обуховского сталелитейного завода в Санкт-Петербурге (ноябрь 1864 — апрель 1894 года). Стал генералом по адмиралтейству, позже — полный генерал.

Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры в Санкт-Петербурге. Надгробие в виде большого и высокого креста из чёрного мрамора сохраняется до сих пор.

Семья

Из потомственных дворян Тверской губернии. Сын капитан-лейтенанта Александра Васильевича Колокольцова и Марии Павловны (урожд. Титова), у которых родилось 11 детей. Его старший брат Николай был контр-адмиралом, в чине лейтенанта с отличием участвовал в Синопском сражении.

Был женат (с 3 июня 1864 года, венчался в селе Островно Вышневолоцкого уезда Тверской губ.) на Сеславиной Елене Николаевне и имел девять детей.

Память

До 1961 года в Ленинграде была улица Колокольцовская (р-н Мурзинка-Рыбацкое), где до 1918 года находился его личный дом. Его именем также назван мыс в Японском море.

Ссылки

• Колокольцов, Александр Александрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Колокольцов, Александр Александрович

Англичанин, достав кошелек, отсчитывал деньги. Долохов хмурился и молчал. Пьер вскочил на окно.
Господа! Кто хочет со мною пари? Я то же сделаю, – вдруг крикнул он. – И пари не нужно, вот что. Вели дать бутылку. Я сделаю… вели дать.
– Пускай, пускай! – сказал Долохов, улыбаясь.
– Что ты? с ума сошел? Кто тебя пустит? У тебя и на лестнице голова кружится, – заговорили с разных сторон.
– Я выпью, давай бутылку рому! – закричал Пьер, решительным и пьяным жестом ударяя по столу, и полез в окно.
Его схватили за руки; но он был так силен, что далеко оттолкнул того, кто приблизился к нему.
– Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману. Послушай, я с тобой держу пари, но завтра, а теперь мы все едем к***.
– Едем, – закричал Пьер, – едем!… И Мишку с собой берем…
И он ухватил медведя, и, обняв и подняв его, стал кружиться с ним по комнате.


Князь Василий исполнил обещание, данное на вечере у Анны Павловны княгине Друбецкой, просившей его о своем единственном сыне Борисе. О нем было доложено государю, и, не в пример другим, он был переведен в гвардию Семеновского полка прапорщиком. Но адъютантом или состоящим при Кутузове Борис так и не был назначен, несмотря на все хлопоты и происки Анны Михайловны. Вскоре после вечера Анны Павловны Анна Михайловна вернулась в Москву, прямо к своим богатым родственникам Ростовым, у которых она стояла в Москве и у которых с детства воспитывался и годами живал ее обожаемый Боренька, только что произведенный в армейские и тотчас же переведенный в гвардейские прапорщики. Гвардия уже вышла из Петербурга 10 го августа, и сын, оставшийся для обмундирования в Москве, должен был догнать ее по дороге в Радзивилов.
У Ростовых были именинницы Натальи, мать и меньшая дочь. С утра, не переставая, подъезжали и отъезжали цуги, подвозившие поздравителей к большому, всей Москве известному дому графини Ростовой на Поварской. Графиня с красивой старшею дочерью и гостями, не перестававшими сменять один другого, сидели в гостиной.
Графиня была женщина с восточным типом худого лица, лет сорока пяти, видимо изнуренная детьми, которых у ней было двенадцать человек. Медлительность ее движений и говора, происходившая от слабости сил, придавала ей значительный вид, внушавший уважение. Княгиня Анна Михайловна Друбецкая, как домашний человек, сидела тут же, помогая в деле принимания и занимания разговором гостей. Молодежь была в задних комнатах, не находя нужным участвовать в приеме визитов. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду.
«Очень, очень вам благодарен, ma chere или mon cher [моя дорогая или мой дорогой] (ma сherе или mon cher он говорил всем без исключения, без малейших оттенков как выше, так и ниже его стоявшим людям) за себя и за дорогих именинниц. Смотрите же, приезжайте обедать. Вы меня обидите, mon cher. Душевно прошу вас от всего семейства, ma chere». Эти слова с одинаковым выражением на полном веселом и чисто выбритом лице и с одинаково крепким пожатием руки и повторяемыми короткими поклонами говорил он всем без исключения и изменения. Проводив одного гостя, граф возвращался к тому или той, которые еще были в гостиной; придвинув кресла и с видом человека, любящего и умеющего пожить, молодецки расставив ноги и положив на колена руки, он значительно покачивался, предлагал догадки о погоде, советовался о здоровье, иногда на русском, иногда на очень дурном, но самоуверенном французском языке, и снова с видом усталого, но твердого в исполнении обязанности человека шел провожать, оправляя редкие седые волосы на лысине, и опять звал обедать. Иногда, возвращаясь из передней, он заходил через цветочную и официантскую в большую мраморную залу, где накрывали стол на восемьдесят кувертов, и, глядя на официантов, носивших серебро и фарфор, расставлявших столы и развертывавших камчатные скатерти, подзывал к себе Дмитрия Васильевича, дворянина, занимавшегося всеми его делами, и говорил: «Ну, ну, Митенька, смотри, чтоб всё было хорошо. Так, так, – говорил он, с удовольствием оглядывая огромный раздвинутый стол. – Главное – сервировка. То то…» И он уходил, самодовольно вздыхая, опять в гостиную.