Колокольцов, Фёдор Михайлович
Фёдор Михайлович Колокольцов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Портрет работы Б. Патерсена, ГРМ</td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1793—1818 | ||
| Монарх: | Александр I | |
| Рождение: | 15 (26) апреля 1732 | |
| Смерть: | 24 апреля (6 мая) 1818 (86 лет) | |
| Место погребения: | Лазаревское кладбище (Санкт-Петербург) [1] | |
| Род: | Колокольцовы | |
| Отец: | Михаил Иванович (?—1741) | |
| Дети: | см. текст | |
барон Фёдор Михайлович Колокольцов (1732—1818) — действительный тайный советник, сенатор.
Происходил из дворян. В 1775 г. был назначен прокурором Адмиралтейств-коллегии; в 1778 — произведен в бригадиры. В 1781 г. назначен на должность обер-прокурора во 2-й департамент Сената; занимал эту должность до 1793 г., когда, уже в чине тайного советника, назначен сенатором 1-го департамента, в каковой должности и оставался до конца жизни.
Пользовался большим доверием кн. А. А. Вяземского и часто вместо него докладывал дела в общем присутствии Сената; при нём рассматривалось в Сенате и громкое дело сибирского губернатора генерала Якоби.
31 мая 1797 г. назначен вместе с сенатором Леонтьевым и фон-Гейкингом предварительно рассматривать, под председательством генерал-прокурора Обольянинова, бумаги по делу о составлении книги законов.
Один из богатейших людей России своего времени, крупный землевладелец, экономист, делал крупные финансовые пожертвования, его имя значится в списках имён на стенах Собора Христа Спасителя в Москве.
Семья
Жена Мария Ивановна (урождённая Аничкова; 1735—1806).
Дочь их, Екатерина Фёдоровна, была замужем за M. Н. Муравьёвым, мать декабристов Александра и Никиты Муравьевых. Фёдор Михайлович получил титул барона 15 сентября 1801 г. Вигель рассказывал, что Колокольцов, надеясь на близость к Александру I своего зятя, попросил перед коронацией графского титула; государь улыбнулся и пожаловал его бароном, чем Колокольцов был очень недоволен и никогда сам не употреблял своего титула.
Фёдор Михайлович вместе с женой и младшей дочерью княгиней Евдокией Хованской (1772—1791) похоронены на Лазаревском кладбище в Санкт-Петербурге (Некрополь XVIII в.). Судьба его первого сына Ивана Фёдоровича неизвестна (род. ок. 1755 г., учился в СПб. в Шляхетском корпусе). Сын Иван умер в малолетстве. Третий сын Василий Фёдорович родился в 1765 году. Места захоронений сыновей Фёдора Михайловича не известны.
Напишите отзыв о статье "Колокольцов, Фёдор Михайлович"
Примечания
- ↑ [lavraspb.ru/ru/nekropol/view/item/id/933/catid/3 Некрополь]
Литература
- Колокольцов, Федор Михайлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
- Колокольцов В. И. Отклонение. Колокольцовы в Тверской губ. Провинциальные родословные XIV—XX в.. — СПб, 2004. — 200 с. — ISBN 5-86761-018-7.
Отрывок, характеризующий Колокольцов, Фёдор Михайлович
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
