Колокотронис, Георгиос

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Георгиос Колокотронис
греч. Γεώργιος Κολοκοτρώνης

Георгиос Колокотронис около 1900 года
Дата рождения

31 октября 1866(1866-10-31)

Дата смерти

12 июля 1913(1913-07-12) (46 лет)

Место смерти

Огняр Махала, Болгария

Принадлежность

Греция Греция

Звание

майор

Сражения/войны

Первая греко-турецкая война
Борьба за Македонию
Первая Балканская война
Вторая Балканская война

Георгиос Колокотронис (греч. Γεώργιος Κολοκοτρώνης 18661913) — греческий офицер и революционер, участник Борьбы за Македонию и Балканских войн.





Начало военной карьеры

Георгиос Колокотронис родился в 1866 году и был старшим сыном офицера Паноса Колокотрониса. Архистратиг и герой Греческой революции Теодорос Колокотронис приходился ему дедом. Георгиос — выпускник Военного училища эвэлпидов, по окончанию которого был зачислен в пехоту. Принял участие в Критском восстании 1897 года и Греко-турецкой войне 1897 года.

Македония

В феврале 1904 года Колокотронис был послан в принадлежащую тогда Османской империи Македонию, где сталкивались греческие и болгарские интересы, — возглавив разведгруппу офицеров, в которую входили Анастасиос Папулас, Александрос Кондулис и Павлос Мелас[1]. Связниками были местные жители из числа «македономахамов»: Константинос Христу (Коте Христов), Павел Киру (Павел Киров), Николас (Лакис) Пирзас и др. В селе Чурилово разведгруппа встретилась с Киру и Пирзасом. В период между 16 и 25 марта офицеры группы Колокотрониса побывали в сёлах Габреш, Черновища, Руля, Ощима, Желево и Оровник, везде посещая школы и церкви, и раздавая местным грекофилам оружие.

По возвращении в Греческое королевство, разведгруппа подготовила доклад греческому правительству о перспективах организации политической и вооружённой борьбы в Македонии… Современный болгарский историк Г. Даскалов считает, что в своём докладе Кондулис и Мелас заявляли, что в Македонии имеются все условия для развития греческой военной пропаганды. Папулас и Колокотронис подготовили более сдержанный доклад. Они считали ситуацию в целом неблагоприятной для греков, ибо нелегко будет оттеснить болгар с занимаемых ими позиций в Македонии. Правительство и генеральный штаб приняли за основу тезисы Кондулиса и Меласа, что положило начало греческой вооружённой борьбе за Македонию[2].

Один из самых значительных участников Борьбы за Македонию, Константинос Мазаракис-Эниан, в своих мемуарах пишет, что Папулас и Колокотронис верили, что эллинизм в Македонии не будет спасён без организации и отправки в Македонию отрядов из Греции. Мелас, переоценивая возможности греческого населения Македонии, считал достаточной помощь оружием, боеприпасами и материальными средствами. Разногласия в тактической оценке были настолько острыми, что привели к поединку Меласа и Колокотрониса, окончившемуся, впрочем, без жертв[3]. В итоге, Колокотронис и Мелас вернулись в Македонию, где последний погиб в бою с турками в октябре 1904 года[4].

Первая Балканская война

В 1910 году Колокотронис получил звание полковника. Накануне Балканских войн, в Пирее был образован Отдельный полк из добровольцев с острова Крит, который номинально ещё был под юрисдикцией султана. В силу своих связей с Критом, ведущих своё начало с Критского восстания 1897 года, Колокотронис попросил и получил командование одним из батальонов полка. «1-й батальон критян», принял участие в Первой Балканской войне. При этом батальон был первым, вошедшим в освобождённый город Фессалоники[5], в день его покровителя Святого Дмитрия, 26 октября 1912 года. С 30 октября и до начала ноября 1912 года, во главе батальона, Колокотронис прошёл через полуостров Халкидики и занял Афон, который турки оставили без боя[6].

Вторая Балканская война

Колокотронис, возглавляя батальон, принял участие в войне 1913 года против Болгарии[7], в составе 1/38 гвардейского (эвзоны) полка, под командование полковника Дионисия Пападопулоса[8]. Колокотронис, во главе своего батальона, принял участие в победном для греческого оружия сражении при Килкис-Лахана. Греческий главнокомандующий, Король Константин I, после поражений болгар на греческом фронте и видя что сербо-болгарский фронт встал, дал команду армии наступать в направлении столицы Болгарии, города София, несмотря на возражения премьер-министра Э. Венизелоса.

Греческая армия вошла в Кресненское ущелье и в результате трёхдневных боев 8-11 июля подошла к северному выходу из ущелья. В ходе сражения в Кресненском ущелье 12 июля 1913 года батальон принял участие в бое за высоту «1378» близ села Огняр-махала, где сошлись греческий 1-й полк эвзонов и болгарский полк царской гвардии[9]. В бою за эту высоту погиб командир 9-го батальона эвзонов Иоаннис Велиссариу. Батальон Колокотрониса практически перестал существовать. Сам Колокотронис погиб в этом бою.

Высота «1378» была взята без боя подоспевшей 7-й дивизией и оставшимися в живых эвзонами 15 июля 1913 года. Болгары отступили, оставив открытой дорогу к Горной Джумае, которую греческая армия заняла на следующий день. Как писал впоследствии генерал Теодорос Пангалос, 1/38 полк эвзонов, включая батальон критян Колокотрониса, «закончил холокостом, на старой болгарской границе, свой славный боевой путь»[10].

Колокотронис был похоронен на поле боя, на территории оставшейся согласно Бухарестскому мирному договору 1913 года в пределах болгарского государства. Его бюст установлен у мемориала сражения при Лахана, вместе с бюстами других офицеров батальона К. Либериса, И. Зитуниатиса и Г. Пападопулоса.

Единственный сын Г. Колокотрониса, Панос Колокотронис (наречённый в честь деда), стал генерал-лейтенантом греческой армии[11].

Напишите отзыв о статье "Колокотронис, Георгиос"

Примечания

  1. Ι. Κ. Μαζαράκης Αινιάν, Ο Μακεδονικός Αγώνας, εκδ. Δωδώνη Αθήνα 1981, σελ. 61.
  2. Даскалов, Георги. Българите в Егейска Македония. — София: МНИ, 1996. — С. 49.
  3. [Ι. Κ. Μαζαρακής Αινιάν, Ό Μακεδονικός Αγώνας, Δωδώνη, Αθήνα 1981, σελ. 63]
  4. Τριαντάφυλος Α. Γεροζήσης, Το Σώμα των αξιωματικών και η θέση του στη σύγχρονη Ελληνική κοινωνία 1821—1975, σελ. 257, ISBN 9602487941.
  5. Фессалоники (Салоники, тж. Солунь) - одна из исторических столиц Македонии.
  6. Ζέλλιου-Μαστροκώστα Ερατώ, Δρ., (2012) Η Απελευθέρωσις της Χαλκιδικής το 1912. Παγχαλκιδικός Λόγος, τεύχος 12, σ. 9.
  7. В болгарской историографии эта война именуется Междусоюзнической.
  8. Τριαντάφυλος Α. Γεροζήσης, Το Σώμα των αξιωματικών και η θέση του στη σύγχρονη Ελληνική κοινωνία 1821—1975, σελ.493, ISBN 960- 248-794-1
  9. Σόλων Γρηγοριάδης,Οι Βαλκανικοί Πολεμοι 1912-13, Ο ΤΥΠΟΣ Α.Ε.,1979,Αθήνα, σελ.164
  10. Σόλων Γρηγοριάδης,Οι Βαλκανικοί Πολεμοι 1912-13,Ο ΤΥΠΟΣ Α.Ε.,1979,Αθήνα, σελ.165
  11. [www.arcadiaportal.gr/news/o-teleutaios-kolokotronis Ο Τελευταίος Κολοκοτρώνης…! | Arcadia Portal]

Источники

  • [anemi.lib.uoc.gr/metadata/e/3/e/metadata-01-0001601.tkl Μεγάλη Στρατιωτική και Ναυτική Εγκυκλοπαιδεία (Κ - Μ)]. — Αθήναι: Έκδοσις Μεγάλης Στρατιωτικής και Ναυτικής Εγκυκλοπαιδείας. — P. 177.
  • Μεγάλη Στρατιωτική και Ναυτική Εγκυκλοπαιδεία (Κ - Μ). Αθήναι: Έκδοσις Μεγάλης Στρατιωτικής και Ναυτικής Εγκυκλοπαιδείας.
  • Даскалов, Георги: Българите в Егейска Македония, МНИ, София, 1996.
  • Ο Μακεδονικός Αγώνας (μέρος 3ο): Η ένοπλη φάση (1904-1908).

Отрывок, характеризующий Колокотронис, Георгиос



Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.