Коломенский дворец

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Достопримечательность
Царский дворец в Коломенском

Деревянный дворец в Коломенском. Гравюра Гильфердинга, 1780 год
Страна Россия
Город Москва
Дата основания 1667
Строительство 16671672 годы
Основные даты:
1667церемония закладки дворца, начало строительства
1672освещение дворца патриархом Питиримом
1767повеление Екатерины II разобрать дворец
2010открытие воссозданного дворца
Известные насельники Алексей Михайлович, Фёдор Алексеевич
Статус воссоздан
Сайт [mgomz.ru/ekspozitsii/dvorets-tsarya-alekseya-mihaylovicha-xvii-v Официальный сайт]
Координаты: 55°39′20″ с. ш. 37°39′25″ в. д. / 55.65556° с. ш. 37.65694° в. д. / 55.65556; 37.65694 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.65556&mlon=37.65694&zoom=17 (O)] (Я)

Дворец царя Алексея Михайловича — деревянный царский дворец, построенный в подмосковном селе Коломенском во второй половине XVII века. Представлял собой весьма сложную систему отдельных деревянных помещений (клетей), соединённых переходами. Своим богатым и экзотическим декором неизменно вызывал восхищение у видевших его иностранцев. Разобран не ранее 1767 года, при этом фундаменты дворца сохранились (равно, как и каменные постройки хозяйственных служб при дворце).

В 2010 году на не застроенной территории музея-заповедника «Коломенское» возведёна реконструкция дворца в натуральную величину (2-я улица Дьяково Городище, 27). Фасады и общая планировка довольно точно повторяют исходное сооружение, т.к. воссозданы по чертежам созданным по приказу Екатерины II и археологам был доступен фундамент для исследования.[1] Реконструкция отделки интерьеров весьма приблизительна, т.к. росписи восстанавливались по словесным описаниям очевидцев. Однако по осколкам найденных археологами изразцов, оригиналы которых выставляются сейчас в музейной коллекции, довольно точно восстановлена отделка печей. Новое здание из соображений пожаробезопасности выполнено из железобетона с обшивкой перекрытий и фасадов бревнами. При этом крыши воссозданы на деревянных каркасах близко к оригинальной технологии. [2]





История

Василий III построил в подмосковном селе Коломенском в 1528—1532 годах шатровую церковь Вознесения. В это же время в Коломенском уже существовали монаршие хоромы. И. Забелин сообщает, что Иван Грозный в Коломенском дворце праздновал свои именины[3] (29 августа).

В 1640 году Михаил Фёдорович построил новые хоромы на старом месте. Обычно новые строения ставили на месте старых. 17 сентября царь с боярами в передней избе праздновал окончание строительства.

Алексей Михайлович в молодости увлекался охотой и регулярно приезжал в Коломенский дворец. В 1649 и 1650 годах он строил в Коломенском новые хоромы. В 1657 году были пристроены новые хоромы по случаю рождения детей в царской семье.

В 1667 году завершился черновой этап строительства дворца Алексея Михайловича. Строили дворец плотничий староста Сенька Петров и стрелец-плотник Ивашка Михайлов. Зимой 1667 — 1668 года велось украшение дворца резьбой. В мае 1669 года из-за границы были доставлены краски и сусальное золото для отделки дворца. В мае была расписана зеленью чешуйчатая кровля. В июне началась роспись внутренних помещений. Росписью руководил иконописец Симон Ушаков и выписанный из Персии армянин Богдан Салтанов. Расписывали стены и подволоки (потолки) по грунтованным холстам. Роспись и золочение продолжалось два года. Иностранные современники, посещавшие Коломенский дворец называли его восьмым чудом света.

В 1673 году часовой мастер Оружейной палаты Пётр Высоцкий установил часы на башню перед воротами и устроил механику рыкающих львов.

После смерти Алексея Михайловича дворец был перестроен. Весной 1681 года Фёдор Алексеевич приказал разобрать старую повалушу (столовую) и на её месте построить новую столовую. Столовую перестраивал крестьянин боярина П. В. Шереметева Сенька Дементьев. Столовая соединялась с хоромами царя новыми сенями. Под сенями построили золочёные ворота, названные передними. Когда царя не было в Коломенском, ворота завешивали тканью для сохранения позолоты. Также был проведён ремонт деталей внешних украшений и механизм рыкающих львов, которые стояли у трона. Механика львов располагалась в особом чулане. Ремонт дворца завершился весной 1682 года. После стрелецкого бунта охрана дворца была усилена — было построено 16 изб.

В 1684 году были отремонтированы государевы хоромы и хозяйственные постройки; обновлены роспись помещений и зелень кровель. В 1685 году устроены боевые часы, передние ворота украшены железом и английским оловом. Это был последний ремонт дворца.

В первой половине XVIII века дворец стоял заброшенным, и редко посещался. Анна Иоанновна повелела содержать дворец в «добром призрении», но ремонтных работ практически не проводилось.

4 октября 1762 года Коломенский дворец осматривала императрица Екатерина II. Екатерина повелела создать планы фасадов дворца и составить сметы ремонта. Смета была представлена 11 мая 1764 года. В 1766 году императрица повелела выстроить небольшой дворец на месте скотного и конюшенного двора Коломенского дворца.

31 мая 1767 года «Коломенские управительские дела» сообщили, что в старом дворце начали обрушиваться кровли и лестницы. 16 июля 1767 года было получено повеление Коломенский дворец и его фундамент разобрать, и место очистить. Когда был разобран дворец — неизвестно. Выполненная перед разборкой деревянная модель дворца хранится в музее-заповеднике[4][5].

Описание дворца

С восточной стороны дворца располагались передние хоромы царя. В северной части большая столовая, крытая кровлей в куб (на рисунке справа). На вершине был установлен глобус с изображением льва и инрога. Столовая соединялась с другими помещениями столовыми сенями.

Кровля двух передних комнат была крыта в бочку (в центре рисунка). Над четвёртой и пятой комнатами стоял терем с шатровой кровлей. Вершина шатра украшена двуглавым орлом. Все кровли дворца крыты в чешую. Высота башен от 7 до 15 сажень.

В подклетах размещались: хозяйственные службы, кладовые, жильё дворовых людей. В двух подклетах располагались стрелецкие караулы: под столовой и под передними комнатами.

За комнатами царя, вглубь двора, располагались хоромы царевича. За хоромами царевича стояли государева мыльня, оружейная и стряпущие избы. Фасадом к северу стояли хоромы царицы.

В задней части дворца располагались хоромы больших и меньших царевен (на рисунке слева). Хоромы были покрыты шатровыми кровлями. Хоромы царевен соединялись длинными крытыми переходами с хоромами царя и царицы.

На шести воротах дворца висели иконы: Вознесения Христова, Богородицы Смоленской, Богородицы Казанской, Спаса Нерукотворенного, Иоанна Предтечи, Московских Чудотворцев.

Воссоздание дворца

Идея воссоздания дворца возникла в музее-заповеднике ещё в 1990-е годы, и в итоге была поддержана Правительством Москвы. Были проведены археологические работы и исследованы сохранившиеся фундаменты. Но поскольку за прошедшее время на месте бывшего дворца сформировался природный комплекс и уже выросли многовековые дубы и липы, было принято решение о переносе строительства на территорию бывшей деревни Дьяковское, за Голосов овраг[2].

Нынешнее строение представляет собой реконструкцию Дворца Алексея Михайловича в натуральную величину. Строительство велось по чертежам, сделанным по велению Екатерины II. Часть критиков реконструкции дворца сомневались в подлинности чертежей и называли их художественным вымыслом, но раскопки фундаментов дворца выполненные археологом Беляевым подтвердили полное совпадение с чертежами выполненными в 1767 г., архитектурным помощником И.К.Васьковым под руководством подполковника князя П.И.Макулова. Таким образом, фасады и планировка помещений реконструированного дворца точно совпадают с оригинальной. Отделка помещений и росписи выполнены по богатым архивным материалам, но являются не столь математически точными, но близки к оригинальной стилистике.[1]

Новое строение не является полностью деревянным: часть конструкций монолитные, железобетонные. Из железобетона выполнены несущие колонны и перекрытия. Фасады выполнены целиком из бревен с маскировкой мест прохождения железобетонных колонн. Для маскировки железобетонных перекрытий они отделаны на потолке и полу досками. Технология изготовления крыш близка к оригинальной - на полностью деревянном каркасе.[6]

По словам Юрия Лужкова, строительство предполагалось завершить в 2010 году[7]. 4 сентября 2010 года Юрий Лужков открыл воссозданный дворец царя Алексея Михайловича в Коломенском[8].

Напишите отзыв о статье "Коломенский дворец"

Примечания

  1. 1 2 [www.academia.edu/7907796/%D0%9A%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%B4%D0%B2%D0%BE%D1%80%D0%B5%D1%86_%D1%86%D0%B0%D1%80%D1%8F_%D0%90%D0%BB%D0%B5%D0%BA%D1%81%D0%B5%D1%8F_%D0%9C%D0%B8%D1%85%D0%B0%D0%B9%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87%D0%B0_%D0%B8%D1%82%D0%BE%D0%B3%D0%B8_%D0%B8_%D0%BF%D0%B5%D1%80%D1%81%D0%BF%D0%B5%D0%BA%D1%82%D0%B8%D0%B2%D1%8B_%D0%B8%D0%B7%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F Коломенский дворец царя Алексея Михайловича: итоги и перспективы изучения.]. Проверено 16 октября 2016.
  2. 1 2 [www.mgomz.ru/news.asp?ob_no=2331 Дворец царя Алексея Михайловича — Архив новостей — Московский государственный объединённый художественный историко-архитектурный и природно-ландшафтный музей-заповедник]
  3. Иван Грозный праздновал свои именины в Дьяковской церкви: www.rusarch.ru/kavelmakher15.htm
  4. П. А. Тельтевский. Московские шедевры. — М.: Московский рабочий, 1983. с. 179.
  5. Макет в экспозиции Коломенского музея выполнен крестьянином Д.А.Смирновым в 1865г - М.А.Гра, Б.Б.Жиромский Коломенское Искусство, М 1971г с. 121
  6. [photos.wikimapia.org/p/00/00/97/69/03_big.jpg Фото с реконструкции дворца].
  7. [www.rian.ru/moscow/20090425/169236839.html Дворец Алексея Михайловича в Коломенском будет воссоздан в 2010 году]. РИА Новости (25 апреля 2009). Проверено 13 августа 2010. [www.webcitation.org/66NTWwASQ Архивировано из первоисточника 23 марта 2012].
  8. [www.rian.ru/moscow/20100904/272272720.html Лужков провел церемонию открытия Дворца царя Алексея Михайловича]. РИА Новости (4 сентября 2010). Проверено 4 сентября 2010. [www.webcitation.org/66NTdZ6kL Архивировано из первоисточника 23 марта 2012].

Литература

  • Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. — М.: Транзиткнига, 2005. — ISBN 5-9578-2773-8.
  • Гра М. А., Жиромский Б. Б. Коломенское. — М.: Искусство, 1971. — 160 с.
  • Суздалев В. Е. Русское чудо. Царский дворец в Коломенском — шедевр русского деревянного зодчества второй половины XVII—первой четверти XVIII века. — М.: Пенаты, 2005. — 160 с. — ISBN 5-7480-0117-9.
  • Топычканов А.В. Повседневная жизнь Коломенского дворца второй половины XVII века. — М.: Московский государственный объединенный музей-заповедник, 2010. — 143 с. — ISBN 978-5-91353-022-6.
  • Топычканов А.В. [www.academia.edu/7907796 Коломенский дворец царя Алексея Михайловича: итоги и перспективы изучения] // Коломенское: Материалы и исследования. — М.: Московский государственный объединенный музей-заповедник, 2011. — Т. 13. — С. 7–14.

Ссылки

  • [www.mgomz.ru/ Московский государственный объединённый художественный историко-архитектурный и природно-ландшафтный музей-заповедник Коломенское-Лефортово-Люблино]


Отрывок, характеризующий Коломенский дворец

– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.