Коломыя

Город Коломы́я укр. Коломия Страна УкраинаУкраина Статус город областного значения, районный центр Область Ивано-Франковская областьИвано-Франковская область Район Коломыйский район Координаты 48°31′00″ с. ш. 25°02′00″ в. д.48.51667° с. ш. 25.03333° в. д. / 48.51667; 25.03333    Глава Игорь Слюзар Первое упоминание 1240 Площадь 35,2 км² Высота центра 300 м Население 61 432 (1 апреля 2013) человек Часовой пояс UTC+2, летом UTC+3 Телефонный код +380 3433 Почтовые индексы 78200 — 78212 Автомобильный код AT, КТ / 09 КОАТУУ 2610600000 Официальный сайт [www.ko.if.ua if.ua]

Коломы́я (укр. Коломи́я, польск. Kołomyja, нем. Kolomea) — город в Ивано-Франковской области Украины, административный центр Коломыйского района.

Население — 60 тыс. жителей.

География

Расположен на реке Прут.

История

Впервые Коломыя упоминается как «доходный город» князя Даниила Галицкого в Галицко-Волынской летописи, датированной 1241 годом. Город располагался на пересечении важных торговых путей, которые вели в Прагу, Вену, Регенсбург и Майнц. В середине XIII века Коломыя и её околицы были важным центром добычи соли, что приносило большую прибыль княжеской казне. Выгодное географическое положение города способствовало активной торговле с Польшей, Венгрией, Византией, генуэзскими и венецианскими факториями Причерноморья, Литвой, странами Западной Европы. Территориально Коломыя входила во владения Галицко-Волынского государства, выполняя функции торгового и фортификационного центра юго-восточной границы Галицкой Руси. Тогда на берегах Прута стояли 4 крепости: в Коломые, Олешко, Снятине и Черновцах. Коломыя упоминается в летописном «Списке русских городов дальних и ближних».

В период с 1349 по 1569 год город находился под властью Польши. В 1405 году Коломыя получила Магдебургское право. В 1411 году Коломыя со всем Покутьем была продана на 25 лет молдавскому государю Александру с условием, что последний выступит на стороне Польши против Венгрии. По тем же соображениям впоследствии Коломыйский замок несколько раз дарили молдавским воеводам.

В 1490 году Коломыйская крепость не устояла перед десятитысячной армией повстанческого вожака Ивана Мухи.

В 1498 году турки и валахи разрушили город, двигаясь на запад. С тех пор они почти ежегодно разоряли Покутье. В 1502 и 1505 годах Коломыя была сожжена, а в 1589 году почти полностью уничтожена.

В 1772 году, после первого раздела Польши, город отошёл под власть Габсбургов. По новому административному делению 1781 года Коломыя была включена в Станиславский округ и частично потеряла свои функции уездного центра. На окраинах города постепенно начали строиться немецкие колонии. В течение XIX века правительство построило в Коломые 6 военных казарм и 3 пороховых склада. В городе концентрируются войска, создаётся 70 уголовных отрядов для борьбы с повстанческим движением. В 1884 году в городе было открыто трамвайное движение на паровой тяге.

15 сентября 1914 года в Коломыю вступили российские войска. В Первую Мировую войну российские войска трижды брали и оставляли город. После Польско-Украинской войны город был включён в состав Польской республики.

Во время Великой Отечественной войны треть города была сожжена, еврейское население было уничтожено. За один только день 21 января 1942 года в городе было расстреляно 400 евреев.

27 марта 1944 года группа из 7 Т-34 1-й гвардейской танковой бригады под командованием гвардии капитана В. А. Бочковского освободили Чернятин, Сороки, Гвоздец, а затем, форсировав реку Чернява, подошли к железнодорожной станции Коломыя, опорному пункту немецких войск в Прикарпатье. Однако с ходу не удалось взять город, забитый войсками и техникой. Тогда комбриг В. М. Горелов прислал на помощь четыре танка из 1-го танкового батальона.

Внешние изображения
	[telegrafua.com/photos/bank_18553_23945.jpeg Здесь стоял танк-памятник Героя Советского Союза Владимира Бочковского, снесён в годы независимости Украины]. [www.webcitation.org/6G0JDPLJY Архивировано из первоисточника 20 апреля 2013].

На рассвете 28 марта усиленная группа капитана В. А. Бочковского, совершив обходной манёвр, ворвалась в Коломыю и, сломив упорное сопротивление противника, в этот же день очистила от него город, захватив переправу через реку Серет. При этом храбро сражались танкисты Духов, Катаев, Игнатьев, Шарлай, Большаков, Верховенко и другие. За освобождение города Коломыя 1-я гвардейская танковая бригада Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8.04.1944 года награждена орденом Богдана Хмельницкого II степени, а командир танка гвардии младший лейтенант А. Н. Игнатьев и командир башни танка гвардии сержант А. Е. Землянов были удостоены звания Героя Советского Союза. Гвардии капитан В. А. Бочковский, осуществивший эту операцию, был упомянут в Приказе Верховного Главнокомандующего.

Началось восстановление города, но вместе с тем значительную часть местной интеллигенции арестовали и вывезли в Сибирь, пострадали католические священники, были разрушены и перестроены некоторые храмы.

В 1880 году в Коломые был арестован и три месяца провёл в Коломыйской тюрьме Иван Франко.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан) В 2009 году Коломыя была названа журналом «Фокус» «Самым безопасным городом» Украины.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Архитектура

В Коломые хорошо сохранилась застройка конца XIX — первой половины XX вв. В настоящее время она практически полностью приведена в порядок.

Достопримечательности

• Церковь Святого Михаила
• Деревянная Благовещенская церковь
• Костел Девы Марии
• Костел Игнатия Лойолы
• Мемориальное еврейское кладбище и охель (молитвенный павильон) на могиле праведника Гиллеля Боруха Лихтенштейна, который в 19 веке был главным раввином Коломыи
• Музей истории города
• Музей «Писанка»
• Музей народного искусства Гуцульщины и Покутья
• Городская ратуша
• Областной драмтеатр
• Народный Дом
• Грекокатолический кафедральный Преображенский собор
• «Гуцульская деревня»

Известные уроженцы и жители

Среди известных уроженцев Коломыи:

• Кристина Антонийчук (род. 1990) — украинская теннисистка.
• Михаил Белоскурский (1902—1972) — советский военачальник, генерал-майор
• Иван Биберович (1854—1920) — украинский театральный деятель, актёр, режиссёр.
• Иванна Биберовичева (1861—1937) — украинская актриса.
• Роман Григорчук (род. 1965) — украинский футболист.
• Иов Почаевский (ок. 1551—1651) — почаевский преподобный.
• Мария Фишер-Слиж (1922—2012) — украинский врач, меценат.
• Владимир Кайе-Кисилевский (1896—1976) — писатель, профессор Оттавского университета.
• Октав Петруский (1820—1894) — польский политический и общественный деятель. Почётный гражданин г. Коломыя (1885).
• Маргарита Сельская-Райх (1903—1980) — художница.
• Станислав Щепановский (1846—1900) — польский инженер, юрист, экономист, химик, предприниматель, один из пионеров нефтедобывающей промышленности в Галичине. Почётный гражданин города Коломыя.
• Эмануэль Фойерман (1902—1942) — виолончелист.
• Андрей Федчук (1980—2009) — украинский боксёр, бронзовый призёр Олимпийских игр 2000 года и чемпионата Европы 2004 года. Выступал в категории до 81 кг.

Города-побратимы

• Мукачево, Украина

Галерея

<center>

• Kolomyia2.jpg

  Центральная площадь

• Kolomyia City Hall.jpg

  Ратуша

• Kolomyia6.jpg

  Дом-корабль

• Kolomyia11.jpg

  Гостиница «Писанка»

• Kolomyia3.jpg

  Центральная улица

Ссылки

• [ntktv.ua Первое СМИ Коломыи и района]
• [kolomyya.org Веб-портал Коломыи]
• [citadel.kiev.ua/Kolomya.html Фотоэкскурсия по Коломые]
• [ww2.gov.if.ua/kolomiyskiy/ua/373.htm?1541959486=662a3c8479d594df39d83395bbc0c9c6 ww2.gov.if.ua/kolomiyskiy/ua]
• [nad.at.ua/news/istorija_mista_kolomiji/2010-02-22-1 nad.at.ua/news/istorija_mista_kolomiji]
• [leksika.com.ua/19200421/ure/kolomiya leksika.com.ua/19200421/ure/kolomiya]

Отрывок, характеризующий Коломыя

– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Пьер приехал перед самым обедом и неловко сидел посредине гостиной на первом попавшемся кресле, загородив всем дорогу. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он был стеснителен и один не замечал этого. Большая часть гостей, знавшая его историю с медведем, любопытно смотрели на этого большого толстого и смирного человека, недоумевая, как мог такой увалень и скромник сделать такую штуку с квартальным.
– Вы недавно приехали? – спрашивала у него графиня.
– Oui, madame, [Да, сударыня,] – отвечал он, оглядываясь.
– Вы не видали моего мужа?
– Non, madame. [Нет, сударыня.] – Он улыбнулся совсем некстати.
– Вы, кажется, недавно были в Париже? Я думаю, очень интересно.
– Очень интересно..
Графиня переглянулась с Анной Михайловной. Анна Михайловна поняла, что ее просят занять этого молодого человека, и, подсев к нему, начала говорить об отце; но так же, как и графине, он отвечал ей только односложными словами. Гости были все заняты между собой. Les Razoumovsky… ca a ete charmant… Vous etes bien bonne… La comtesse Apraksine… [Разумовские… Это было восхитительно… Вы очень добры… Графиня Апраксина…] слышалось со всех сторон. Графиня встала и пошла в залу.
– Марья Дмитриевна? – послышался ее голос из залы.
– Она самая, – послышался в ответ грубый женский голос, и вслед за тем вошла в комнату Марья Дмитриевна.
Все барышни и даже дамы, исключая самых старых, встали. Марья Дмитриевна остановилась в дверях и, с высоты своего тучного тела, высоко держа свою с седыми буклями пятидесятилетнюю голову, оглядела гостей и, как бы засучиваясь, оправила неторопливо широкие рукава своего платья. Марья Дмитриевна всегда говорила по русски.
– Имениннице дорогой с детками, – сказала она своим громким, густым, подавляющим все другие звуки голосом. – Ты что, старый греховодник, – обратилась она к графу, целовавшему ее руку, – чай, скучаешь в Москве? Собак гонять негде? Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – Она указывала на девиц. – Хочешь – не хочешь, надо женихов искать.
– Ну, что, казак мой? (Марья Дмитриевна казаком называла Наташу) – говорила она, лаская рукой Наташу, подходившую к ее руке без страха и весело. – Знаю, что зелье девка, а люблю.
Она достала из огромного ридикюля яхонтовые сережки грушками и, отдав их именинно сиявшей и разрумянившейся Наташе, тотчас же отвернулась от нее и обратилась к Пьеру.
– Э, э! любезный! поди ка сюда, – сказала она притворно тихим и тонким голосом. – Поди ка, любезный…
И она грозно засучила рукава еще выше.
Пьер подошел, наивно глядя на нее через очки.
– Подойди, подойди, любезный! Я и отцу то твоему правду одна говорила, когда он в случае был, а тебе то и Бог велит.
Она помолчала. Все молчали, ожидая того, что будет, и чувствуя, что было только предисловие.
– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.