Колониальный менталитет
Колониальный менталитет — совокупность институциональных и бытовых установок некоего сообщества, на определённом этапе своей истории (прошлой или современной) испытавшего особенности экономической, политической и культурной системы колониализма (пережитки, а иногда и целые пласты колониального или полуколониального менталитета можно обнаружить не только в бывших колониях, но и в метрополиях). Колониальный менталитет в общих чертах является синтезом архаизма, консерватизма, некоторых течений расизма разной степени выраженности и, конечно же, имеет свои особенные черты на территории разных колониальных и постколониальных образований.
Содержание
США
В США колониальный менталитет в прошлом наиболее ярко выражался в отношении белых англо-саксонских протестантов к чёрному и индейскому населению. Показательным был так называемый «Надир расовых отношений в США» в 1890—1940 годах. Некоторые его проявления, в качестве анахронизма, сохраняются до сих пор, несмотря на отмену рабства в 1865 году и целый ряд законодательных и судебных мер (расовые квоты, аффирмативное действие), направленных на борьбу с последствиями дискриминации небелого населения. К всё ещё сохраняющимся проявлениям остатков колониального менталитета на бытовом уровне относятся: добровольная сегрегация жилья в некоторых городах США, определённый дисбаланс в образовательной сфере, все ещё сохраняющееся среди людей с расистскими взглядами правило одной капли крови, а также существование особого диалекта, распространённого среди афро-американцев — эбоникс (афроамериканский английский).
Страны Латинской Америки
Если в США, как до, так и после войны за независимость, белые американцы всегда составляли свыше 80 % населения, то ситуация в Латинской Америке была совершенно иной. До начала XX века белые латиноамериканцы европейского происхождения составляли не более четверти населения любой латиноамериканской страны. Кроме того, большая их часть смешалась с чёрным и индейским населением, образовав многочисленные смешанные и переходные расы. Чёрное и коренное индейское население освоило испанский или португальский язык, смешавшись как с белыми колонистами, так и между собой. Процесс интенсивной метисации позволил Бразилии, Мексике и другим латиноамериканским странам избежать сегрегации и поляризации общества по расовому признаку, как в США, где цветное население продолжало оставаться угнетённым меньшинством. Более того, многие чёрные и цветные рабы в Латинской Америке получали вольные грамоты от своих хозяев, часто вступая с ними и в интимные отношения. Но эти процессы не смогли до конца вытеснить так называемую расовую иерархию в сознании большинства бразильцев. Белый цвет и европеоидные черты по-прежнему ассоциируются с высоким социальным статусом, а негроидные и индейские признаки — с бедностью и низким социальным статусом. Тем не менее, границы между разными группами прозрачны и переход из одной группы в другую, по крайней мере теоретически, возможен. Данная ситуация часто обыгрывается в разного рода телесериалах и теленовеллах латиноамериканского производства («Рабыня Изаура» и др.).
Азия
В республике Филиппины, а также в республике Индонезия, сохранению колониального менталитета на телевидении способствовала колониальная деятельность европейских держав (Нидерланды, Испания, Португалия) и США.
См. также
|
Это заготовка статьи по социологии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Колониальный менталитет"
Отрывок, характеризующий Колониальный менталитет
– Натали?!«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
