Колонна Гелиодора
Коло́нна Гелиодо́ра была воздвигнута предположительно в 113 году до н. э. в центральной Индии в Видише, недалеко от современного города Беснагар в штате Мадхья-Прадеш. Согласно надписи на колонне, её установил греческий посол индо-греческого царя Антиалкида по имени Гелиодор. Колонна расположена в 8-ми километрах от известной буддистской ступы в Санчи.
Колонну Гелиодор посвятил Васудеве, которого он в надписи называет богом Богов. Колонну венчала статуя Гаруды и стояла она перед входом в храм Васудевы.
На колонне существует две надписи брахми:
Первая надпись описывает то, кем был Гелиодор и каково было его отношение к царству Сунга и индо-греческим царям.
Devadevasa Va [sude]vasa Garudadhvajo ayam karito i[a] Heliodorena bhaga- vatena Diyasa putrena Takhasilakena Yonadatena agatena maharajasa Amtalikitasa upa[m]ta samkasam-rano Kasiput[r]asa [Bh]agabhadrasa tratarasa
vasena [chatu]dasena rajena vadhamanasa[1]
Эта колонна Гаруды была воздвигнута для Бога богов Васудевы, бхагаватой Гелиодором, сыном Диона и уроженцем Таксилы, прибывшим в качестве посла от великого греческого царя Антиалкида к царю-спасителю Касипутре Бхагабхадре, находящемуся в благоденствии на 14-м году своего правления…[1]
Надпись говорит о том, что Гелиодор был бхагаватой, что на санскрите означает «поклоняющийся, почитающий Бхагавана». По мнению учёных, эта надпись показывает, что Гелиодор был одним из греков,[2] обратившихся в вайшнавизм[3][4] и поклонявшихся Кришне ещё во II веке до н. э.[5][6] Гелиодор рассматривается учёными как последователь религии бхагавата, которая представляла из себя раннюю форму кришнаизма.
Вторая надпись, только частично сохранившаяся, описывает некоторые детали веры, к которой принадлежал Гелиодор:
Trini amutapadani‹[su] anuthitani
nayamti svaga damo chago apramado
(текст не сохранился)… три бессмертных шага . …. (текст не сохранился)…и практика, которая ведёт нас на небеса — самоконтроль, благотворительность, и усердие.
Напишите отзыв о статье "Колонна Гелиодора"
Примечания
- ↑ 1 2 [projectsouthasia.sdstate.edu/docs/HISTORY/PRIMARYDOCS/EPIGRAPHY/HeliodorusPillar.htm Garuda (Heliodorus) Pillar of Besnagar]
- ↑ [www.archaeologyonline.net/artifacts/heliodorus-column.html The Heliodorus Column]Hopkins, chairman of the department of religious studies at Franklin and Marshall College, has said «Heliodorus was presumably not the only foreigner who converted to Vaisnava devotional practices — although he might have been the only one who erected a column, at least one that is still extant. Certainly there must have been many others.»
- ↑ [www.archaeologyonline.net/artifacts/heliodorus-column.html Kunja Govinda Goswami, A Study of Vaisnavism (Calcutta: Oriental Book Agency, 1956) p.6.]Professor Kunja Govinda Goswami of Calcutta University concludes that Heliodorus «was well acquainted with the texts dealing with the Bhagavat (Vaisnava) religion.»
- ↑ [www.archaeologyonline.net/artifacts/heliodorus-column.html An archaeological discovery proves that there were western followers of Vedic principles twenty-two centuries ago]"To our knowledge, Heliodorus is the earliest Westerner on record to adopt Vedic principles. But some scholars, most notably A.L. Basham and Thomas Hopkins, are of the opinion that Heliodorus was not the only Greek to adopt such principles" A.L. Basham, The Wonder That Was India 3rd ed. (Oxford: Taplinger Pub. Co,1967), p.60.
- ↑ [www.stephen-knapp.com/hinduism_predates_christianity.htm Hinduism Predates Christianity: The Archeological Proof]
- ↑ [indology.info/email/members/jha_dn/ Against Communalising History D. N. Jha Professor of History, University of Delhi] Kanishka, who controlled most parts of north and north western India (including the Punjab region) adopted the religion of the Buddha and one of his successors Vasudeva took to Vaishnavism, not to mention the case of the Greek ambassador Heliodorus who set up a pillar at Vidisa in Madhya Pradesh.
Литература
- Brooks, Charles R. (1989), [books.google.com/books?id=5tjtDZ438h4C&printsec=frontcover The Hare Krishnas in India], Princeton, NJ: Princeton University Press, ISBN 069100031X, <books.google.com/books?id=5tjtDZ438h4C&printsec=frontcover>
Ссылки
- [www.archaeologyonline.net/artifacts/heliodorus-column.html The Heliodorus Column]
- [www.gosai.com/chaitanya/sastra-vedas/heliodorus-inscription.jpg Photo of the pillar with Brahmi inscription]
- [www.vidisha.nic.in/tourism/vidisha.htm Heliodorus pillar at Vidisha]
- [projectsouthasia.sdstate.edu/docs/HISTORY/PRIMARYDOCS/EPIGRAPHY/HeliodorusPillar.htm Text of the inscriptions on Heliodorus pillar]
- [www.gosai.com/chaitanya/saranagati/html/vedic-upanisads/vedic-archeology.html Vedic archeology]
Координаты: 23°32′59″ с. ш. 77°48′00″ в. д. / 23.5496° с. ш. 77.7999° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=23.5496&mlon=77.7999&zoom=14 (O)] (Я)
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Колонна Гелиодора
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.
Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
