Колонна (род)
Колонна | |
Колонна (род) на Викискладе |
Коло́нна, римский род (итал. Colonna) — древняя итальянская фамилия, игравшая в средневековой истории Рима большую роль; особенно знамениты её постоянные распри с домом Орсини. Родоначальником её считают герцога Стефана, пришедшего из Германии в Италию около 1037 года; он женился на графине Эмилии, владетельнице Палестрины. Его потомок Пьетро делла Колонна (1099—1151), относящийся к ветви графов Тускуланских, получил, по преданию, своё прозвище от колонны Траяна, рядом с которой он жил и владел огромными земельными владениями, в том числе городом Палестриной и мощными замками. Род существует до сих пор.
Из многочисленных представителей могущественного рода Колонна, оказывавшего очень сильное влияние на избрание пап, наиболее известны:
- Эгидий Колонна (Aegidius a Columnis) (1247—1316) — учёный-августинец и воспитатель Филиппа Красивого, для которого он написал сочинение «De regimine principum» (1482). Колонна был строгий приверженец учений Фомы Аквинского; за учёность прозван doctor fondatissimus; в 1292 г. возведён в генералы своего ордена, в 1296 году — в архиепископы Буржа.
- Джакомо Колонна, кардинал при Николае III в 1278 году; большим влиянием пользовался при Николае IV. Противник Бонифация VIII, он вместе с братьями лишается владений и изгоняется из Италии. Умер в 1318 году.
- брат Джакомо, Шарра, за то, что дал убежище в Палестрине своему брату Джакомо, был осаждён папскими войсками, взявшими Палестрину. Шарра бежал во Францию, откуда послан Филиппом Красивым вместе с Ногаре в Италию и содействовал взятию в плен папы Бонифация в Ананьи. Позже он перешёл к гибеллинам, открыл Рим Людовику Баварскому, но неудавшаяся попытка низложить Иоанна XXII повлекла за собой его изгнание, где он и умер.
- брат Шарры, Стефано Колонна (умер в 1379 году), друг Петрарки, вождь оппозиции против Колы ди Риенци; погиб во время восстания последнего.
- Просперо Колонна (1452—1523), командуя в 1521 году императорскими и папскими войсками, изгнал французов из Милана, разбил в 1522 году маршала Лотрека при Бикокке, взял Геную и защитил Милан против Бониве.
- Фабрицио Колонна (умер в 1520 году) — известный итальянский кондотьер, сражался вместе с Просперо Колонна в Войне Камбрейской лиги.
- Виттория Колонна — его дочь, поэтесса, друг Микеланджело.
- Оддоне Колонна — римский папа Мартин V.
- Помпео Колонна, кардинал и вице-король неаполитанский с 1530 года, умер в 1532 году.
- Марко-Антонио прославился в сражении при Лепанто, командуя папскими галерами, умер в 1584 году вице-королём Сицилии.
См. также
Напишите отзыв о статье "Колонна (род)"
Литература
- Колонна, римский род // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Отрывок, характеризующий Колонна (род)
Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.