Колосовский, Павел Дмитриевич

Па́вел Дми́триевич Колосо́вский (1834 — ?) — русский учёный специалист по уголовному праву.

В 1856 закончил Московский университет, в 1857 стал магистром уголовного права, в 1858 адъюнктом по кафедре уголовных законов в Киеве, в 1859 был перемещён на службу в канцелярию в святейший синод. Впоследствии — директор народных училищ в Тамбовской губернии в чине статского советника.

Опубликовал: «Очерк исторического развития преступлений против жизни и здоровья по русскому праву» (М., 1857 — магистерская диссертация); «Из юридической переписки» («Юридический журнал», 1860 г. № 3: О суде присяжных); «О значении возраста в области уголовного вменения» («Архив» Калачова, 1859, кн., I); «Вменение смертоубийства по Уложению 1649 года» (ibid., 1859, кн. III).

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Литература

• Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского университета Св. Владимира : (1834—1884) / сост. и издан под ред. ордин. проф. В. С. Иконникова. — Киев : в тип. Имп. ун-та Св. Владимира, 1884. — С. 276—277.

Отрывок, характеризующий Колосовский, Павел Дмитриевич

– Потом губернатору лично письмо отдать о записи.
Потом были нужны задвижки к дверям новой постройки, непременно такого фасона, которые выдумал сам князь. Потом ящик переплетный надо было заказать для укладки завещания.
Отдача приказаний Алпатычу продолжалась более двух часов. Князь все не отпускал его. Он сел, задумался и, закрыв глаза, задремал. Алпатыч пошевелился.
– Ну, ступай, ступай; ежели что нужно, я пришлю.
Алпатыч вышел. Князь подошел опять к бюро, заглянув в него, потрогал рукою свои бумаги, опять запер и сел к столу писать письмо губернатору.
Уже было поздно, когда он встал, запечатав письмо. Ему хотелось спать, но он знал, что не заснет и что самые дурные мысли приходят ему в постели. Он кликнул Тихона и пошел с ним по комнатам, чтобы сказать ему, где стлать постель на нынешнюю ночь. Он ходил, примеривая каждый уголок.
Везде ему казалось нехорошо, но хуже всего был привычный диван в кабинете. Диван этот был страшен ему, вероятно по тяжелым мыслям, которые он передумал, лежа на нем. Нигде не было хорошо, но все таки лучше всех был уголок в диванной за фортепиано: он никогда еще не спал тут.
Тихон принес с официантом постель и стал уставлять.
– Не так, не так! – закричал князь и сам подвинул на четверть подальше от угла, и потом опять поближе.
«Ну, наконец все переделал, теперь отдохну», – подумал князь и предоставил Тихону раздевать себя.