Колос, Иван Андреевич

Иван Андреевич Колос
Дата рождения	5 июня 1923(1923-06-05)
Место рождения	Картыничи, Лельчицкий район, Гомельская область Белорусская ССР, СССР
Дата смерти	12 августа 2007(2007-08-12) (84 года)
Место смерти	Москва Российская Федерация
Принадлежность	СССР СССР→ Россия Россия
Род войск	военная разведка
Годы службы	1941—1947 1953—1987
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Ива́н Андре́евич Ко́лос (5 июня 1923 года — 12 августа 2007 года) — советский разведчик, писатель, активный деятель партизанского движения во время Великой Отечественной войны, полковник Советской армии. Герой Российской Федерации (1994), член Союза писателей России.

Биография

Родился 5 июня 1923 года в селе Картыничи (ныне Гомельской области Белоруссии) в крестьянской семье.

Окончил среднюю школу, затем курсы повышения квалификации педагогов и педагогический техникум. Работал учителем в Лельчицком районе, писал статьи в местных газетах.

Великая Отечественная война

С началом Великой Отечественной войны был призван в РККА, благодаря знанию польского и украинского языков зачислен в команду особого назначения при штабе Западного фронта. Участвовал в оборонительных сражениях на западном направлении летом 1941 года. В августе 1941 года направлен на учебу в Вольское пехотное училище. После окончания учёбы в мае 1942 года был назначен начальником штаба стрелкового батальона 107-го стрелкового полка (38-я армия, Юго-Западный фронт). Но там его боевой путь оказался коротким — в июне 1942 года батальон попал в окружение, погибло большинство бойцов.

Чудом выживший Иван Колос пробрался по оккупированной территории в родное село, там создал и возглавил Лельчицкий партизанский отряд. Во главе отряда провёл сотни боевых операций, нанёс значительный урон войскам противника. За полтора года боев в тылу врага на базе своего отряда создал ещё 3 партизанских отряда, объединенных в Мельчицкую партизанскую бригаду (около 700 бойцов). Бригада сражалась с оккупантами в Полесье, а в декабре 1943 года соединилась с наступающими частями РККА. Однако сам Колос в мае этого же года, после установления постоянной связи с Центральным штабом партизанского движения, был передан в подчинение ГРУ и переориентирован на разведывательную работу.

Осенью 1943 года Колос был отозван в Москву и после короткой подготовки во главе разведгруппы заброшен в немецкий тыл в район Ельск — Мозырь в Белорусской ССР. Там он добывал информацию о передвижении и укреплениях противника в интересах разведотдела штаба 1-го Белорусского фронта. После выполнения задания через пять месяцев группа была эвакуирована на «Большую землю».

В марте 1944 года Колос снова во главе разведывательной группы был заброшен в тыл врага, на территорию Гродненской и Барановичской областей Белоруссии, имея задачу обеспечить командование разведданными накануне Белорусской стратегической наступательной операции. После успешного выполнения задания в июле 1944 года группа соединяется со стремительно наступающими советскими войсками.

В Польше

1 августа 1944 года в Варшаве началось восстание против немецких оккупантов, подготовленное и организованное руководством Армии Крайовой с согласия правительства Польши в эмиграции. Целью восстания было освобождение Варшавы от врага до подхода сил РККА и передача её под управление польского правительства в эмиграции. Главнокомандующий Армией Крайовой польский генерал дивизии Тадеуш Коморовски (имел прозвище «Бур») располагал в Варшаве несколькими тысячами слабо вооруженных бойцов и почти не имел боеприпасов. Преследуя цели, объективно направленные против Красной Армии, Комаровски полагал, что именно советские войска должны поддерживать восстание. Вопросы связи и координации действий с советским командованием Бур даже не пытался решать. План восстания был полностью авантюристским, что и неудивительно, так как спешное начало восстания связано со стремительным рывком советских войск от Витебска и Орши до Варшавы (свыше 600 километров) за 38 дней, что стало полной неожиданностью и для врагов, и для союзников.

В момент начала восстания советские войска были еще на дальних подступах к Варшаве. Советское руководство в Москве и командование наступающего на Варшаву 1-го Белорусского фронта не были информированы о готовящемся восстании. Конечно, командовавший этим фронтом Маршал Советского Союза Рокоссовский планировал удар по Варшаве, но после неслыханного броска вперед с непрерывными тяжелыми кровопролитными боями ему требовались значительные силы. Командование Вермахта также прекрасно понимало, что Варшава является главным направлением наступления РККА, не только как первая европейская столица, но и как главный промышленный центр Польши и узел всех коммуникаций, падение которого делает выход советских войск к германским границам вопросом самого ближайшего времени. Поэтому новый командующий германской группой армий «Центр» Модель пытался задержать советское наступление на каждой удобной позиции, а в это время спешно стягивал к Варшаве все силы, какие мог собрать сам и какие слало к нему гитлеровское командование. Там он готовился дать решающий бой и остановить советское наступление на рубеже полноводной Вислы. Не имея никаких сведений о восстании и связи с восставшими, маршал Рокоссовский решил направить в Варшаву офицера штаба фронта, и выбор пал на лейтенанта Ивана Колоса.

21 сентября 1944 года разведчик выпрыгнул с парашютом над ночной Варшавой. Единственными ориентирами были река Висла и вспышки ночного боя внизу. С одной стороны Ивану Андреевичу повезло — он спустился в нескольких сотнях метров от немецких позиций, в районе, который обороняла не часть Армии Крайовой, а формирования Армии Людовой, в составе которой были коммунисты. С другой стороны, на этом везение окончилось — разведчик упал на крышу дома и сломал себе руку, и тут же был контужен разорвавшимся рядом немецким снарядом. Прыгавший вместе с Колосом радист был тяжело ранен, на следующий день получил второе, смертельное, ранение и вскоре умер. Но через несколько дней Колос сумел найти радистку одной из погибших ранее выброшенных разведгрупп и наладил постоянный обмен информацией со штабом фронта.

Вместе с поляками Колос нёс тяготы одной из самых героических и трагических страниц польской истории. Пока генерал Комаровский со штабом Армии Крайовой отсиживался в глубоком бункере, плохо вооруженные ополченцы противостояли кадровым немецким дивизиям, поддерживаемым танками и авиацией. Колос координировал по рации действия советских летчиков, сбрасывавших повстанцам вооружение и боеприпасы, передавал в штаб фронта информацию о ходе восстания и о силах противника в районе Варшавы. Он пытался наладить взаимодействие и с Буром; после долгих усилий ему удалось провести две встречи с ним, но обе оказались безрезультатными — ни о каком взаимодействии Бур договариваться не хотел, выдвигая целый ряд предварительных политических условий, в первую очередь — о признании СССР польского эмигрантского правительства.

В августе-сентябре 1944 года германским войскам удалось отбить несколько попыток советских войск с ходу ворваться в Варшаву. Главная ударная сила фронта — 2-я гвардейская танковая армия завязла в тяжелых уличных боях в правобережной части Варшавы — Праге и потеряла там большинство своих танков. 2 октября 1944 года Бур-Комаровски капитулировал перед немецким командованием.

Лейтенант Колос сражался вместе с восставшими с 21 сентября до последнего дня восстания — 2 октября 1944 года, а затем сумел с двумя повстанцами пробраться по канализационным трубам через всю Варшаву и переплыть через Вислу. Имея при себе важные документы, вышел в расположение советских войск. После многочисленных отчетов и проверки в органах «СМЕРШ» вся полученная от Колоса информация подтвердилась. О его результатах Военный Совет 1-го Белорусского фронта докладывал непосредственно И. В. Сталину.

В январе 1945 года Иван Андреевич Колос был представлен к званию Героя Советского Союза, но награждён не был. Из-за Варшавского восстания у советского правительства было много неприятностей с союзниками и польским эмигрантским правительством, поэтому вся информация на эту тему (вместе с представлением к званию) оказалась закрытой.

По оценке британского историка Нормана Дэвиса, добытые Колосом сведения не всегда были верными — например, сведения о силах, противостоявших повстанцам (Колос сообщал, что задействованы пять немецких дивизий). Также Колос сообщал, по мнению Дэвиса, безосновательно, что в Варшаве действует британский разведцентр, чья основная задача заключается в нейтрализации советских усилий.

Берлинская операция

Перед началом Берлинской операции командующий фронтом Георгий Жуков поставил задачу — взять в плен высокопоставленного немецкого офицера, знающего систему обороны врага перед Берлином. Проникнув в марте 1945 года в немецкий тыл группа взяла под наблюдение оживленную автостраду, и через несколько суток в ночной засаде захватила пассажира штабной легковушки. Пленный офицер участвовал в нескольких совещаниях германского командования, посвященных вопросам обороны Берлина, и знал многое.

Иван Андреевич отличился и в ходе самой Берлинской операции. Встретил он победу в Берлине. Лично присутствовал при подписании Акта о безоговорочной капитуляции Германии, бывал в бункере Гитлера.

Дальнейшая биография

Капитану Колосу было предложено начать учёбу в Военной академии, но он отказался. В 1947 году его уволили из армии.

Иван Андреевич переехал в Белорусскую ССР, продолжал работать по преподавательской специальности, занимался журналистикой. В 1953 году вернулся в Вооруженные Силы СССР, служил в ГРУ Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, преподавал в специальных учебных заведениях.

В 1985 году Колосу было присвоено воинское звание «полковник». В 1987 году он ушёл в отставку по возрасту.

Указом Президента Российской Федерации № 2118 от 25 ноября 1994 года за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания в годы Великой Отечественной войны 1941—1945 годов полковнику в отставке Колосу Ивану Андреевичу было присвоено звание Героя Российской Федерации.

Жил в поселке Переделкино. Занимался литературным трудом, стал автором свыше 20 книг, был членом Союза писателей России. Основными темами творчества Ивана Андреевича стали Великая Отечественная война и катастрофа на Чернобыльской АЭС.

Умер 12 августа 2007 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» № 97
• Орден Красного Знамени
• 2 Ордена Отечественной войны I степени
• Медаль «Партизану Отечественной войны»
• Орден Франциска Скорины № 94 (18 августа 2003 года) — за значительный личный вклад в усиление белорусско-российских культурных связей, активную общественную деятельность и в связи с 80-летием со дня рождения.
• Крест Храбрых (Польша, 1964 год)
• Литературные медали Фадеева, Симонова, Пикуля
• Диплом общественной премии профессионального признания «Лучшие перья России»
• другие награды

Библиография

Некоторые сочинения:

• И.А.Колос. Варшава в огне. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1956. — 106 с.
• И.А.Колос. По заданию «Центра»: записки разведчика. — М.: Военное издательство Министерства обороны СССР, 1989. — 318 с. — ISBN 9785203006189.
• И.А.Колос. [books.google.ru/books?id=OPxlkgAACAAJ&dq=%D0%B7%D0%B0+%D1%87%D0%B0%D1%81+%D0%B4%D0%BE+%D1%80%D0%B0%D1%81%D1%81%D0%B2%D0%B5%D1%82%D0%B0&hl=ru&sa=X&ei=S3wrUvqbM-qI4AS_9IC4Bw&ved=0CC8Q6AEwAA За час до рассвета]. — М.: Вече, 2009. — 381 с. — ISBN 9785953344036.
• И.А.Колос. В логове Гитлера: рассказы офицера военной разведки. — М.: 4-й филиал Воениздата, 2004. — 269 с.
• И.А.Колос. Гнездо аиста: путевой очерк. — Гомель: Гомельская правда, 1992.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=4462 Колос, Иван Андреевич]. Сайт «Герои Страны».

• [wwii-soldat.narod.ru/200/ARTICLES/BIO/kolos_ia.htm Колос Иван Андреевич] (рус.). Международный Объединенный Биографический Центр. Проверено 3 сентября 2013.
• [nashapobeda60.ru/main.php?trid=672 Иван Андреевич Колос // Интернет-издание «Победа—60»]
• Илья Макаров. [www.rg.ru/2003/10/16/kolos.html Колос получил высшую награду] (рус.). Российская газета (6 октября 2003).
• [ria.ru/society/20030909/431242.html?id= Иван Колос награждён орденом Франциска Скорины] (рус.). РИА Новости (9 сентября 2003).

Отрывок, характеризующий Колос, Иван Андреевич

– Как похудела, а все таки хороша!
Она слышала, или ей показалось, что были упомянуты имена Курагина и Болконского. Впрочем, ей всегда это казалось. Ей всегда казалось, что все, глядя на нее, только и думают о том, что с ней случилось. Страдая и замирая в душе, как всегда в толпе, Наташа шла в своем лиловом шелковом с черными кружевами платье так, как умеют ходить женщины, – тем спокойнее и величавее, чем больнее и стыднее у ней было на душе. Она знала и не ошибалась, что она хороша, но это теперь не радовало ее, как прежде. Напротив, это мучило ее больше всего в последнее время и в особенности в этот яркий, жаркий летний день в городе. «Еще воскресенье, еще неделя, – говорила она себе, вспоминая, как она была тут в то воскресенье, – и все та же жизнь без жизни, и все те же условия, в которых так легко бывало жить прежде. Хороша, молода, и я знаю, что теперь добра, прежде я была дурная, а теперь я добра, я знаю, – думала она, – а так даром, ни для кого, проходят лучшие годы». Она стала подле матери и перекинулась с близко стоявшими знакомыми. Наташа по привычке рассмотрела туалеты дам, осудила tenue [манеру держаться] и неприличный способ креститься рукой на малом пространстве одной близко стоявшей дамы, опять с досадой подумала о том, что про нее судят, что и она судит, и вдруг, услыхав звуки службы, ужаснулась своей мерзости, ужаснулась тому, что прежняя чистота опять потеряна ею.
Благообразный, тихий старичок служил с той кроткой торжественностью, которая так величаво, успокоительно действует на души молящихся. Царские двери затворились, медленно задернулась завеса; таинственный тихий голос произнес что то оттуда. Непонятные для нее самой слезы стояли в груди Наташи, и радостное и томительное чувство волновало ее.
«Научи меня, что мне делать, как мне исправиться навсегда, навсегда, как мне быть с моей жизнью… – думала она.
Дьякон вышел на амвон, выправил, широко отставив большой палец, длинные волосы из под стихаря и, положив на груди крест, громко и торжественно стал читать слова молитвы:
– «Миром господу помолимся».
«Миром, – все вместе, без различия сословий, без вражды, а соединенные братской любовью – будем молиться», – думала Наташа.
– О свышнем мире и о спасении душ наших!
«О мире ангелов и душ всех бестелесных существ, которые живут над нами», – молилась Наташа.
Когда молились за воинство, она вспомнила брата и Денисова. Когда молились за плавающих и путешествующих, она вспомнила князя Андрея и молилась за него, и молилась за то, чтобы бог простил ей то зло, которое она ему сделала. Когда молились за любящих нас, она молилась о своих домашних, об отце, матери, Соне, в первый раз теперь понимая всю свою вину перед ними и чувствуя всю силу своей любви к ним. Когда молились о ненавидящих нас, она придумала себе врагов и ненавидящих для того, чтобы молиться за них. Она причисляла к врагам кредиторов и всех тех, которые имели дело с ее отцом, и всякий раз, при мысли о врагах и ненавидящих, она вспоминала Анатоля, сделавшего ей столько зла, и хотя он не был ненавидящий, она радостно молилась за него как за врага. Только на молитве она чувствовала себя в силах ясно и спокойно вспоминать и о князе Андрее, и об Анатоле, как об людях, к которым чувства ее уничтожались в сравнении с ее чувством страха и благоговения к богу. Когда молились за царскую фамилию и за Синод, она особенно низко кланялась и крестилась, говоря себе, что, ежели она не понимает, она не может сомневаться и все таки любит правительствующий Синод и молится за него.
Окончив ектенью, дьякон перекрестил вокруг груди орарь и произнес:
– «Сами себя и живот наш Христу богу предадим».
«Сами себя богу предадим, – повторила в своей душе Наташа. – Боже мой, предаю себя твоей воле, – думала она. – Ничего не хочу, не желаю; научи меня, что мне делать, куда употребить свою волю! Да возьми же меня, возьми меня! – с умиленным нетерпением в душе говорила Наташа, не крестясь, опустив свои тонкие руки и как будто ожидая, что вот вот невидимая сила возьмет ее и избавит от себя, от своих сожалений, желаний, укоров, надежд и пороков.
Графиня несколько раз во время службы оглядывалась на умиленное, с блестящими глазами, лицо своей дочери и молилась богу о том, чтобы он помог ей.
Неожиданно, в середине и не в порядке службы, который Наташа хорошо знала, дьячок вынес скамеечку, ту самую, на которой читались коленопреклоненные молитвы в троицын день, и поставил ее перед царскими дверьми. Священник вышел в своей лиловой бархатной скуфье, оправил волосы и с усилием стал на колена. Все сделали то же и с недоумением смотрели друг на друга. Это была молитва, только что полученная из Синода, молитва о спасении России от вражеского нашествия.
– «Господи боже сил, боже спасения нашего, – начал священник тем ясным, ненапыщенным и кротким голосом, которым читают только одни духовные славянские чтецы и который так неотразимо действует на русское сердце. – Господи боже сил, боже спасения нашего! Призри ныне в милости и щедротах на смиренные люди твоя, и человеколюбно услыши, и пощади, и помилуй нас. Се враг смущаяй землю твою и хотяй положити вселенную всю пусту, восста на ны; се людие беззаконии собрашася, еже погубити достояние твое, разорити честный Иерусалим твой, возлюбленную тебе Россию: осквернити храмы твои, раскопати алтари и поругатися святыне нашей. Доколе, господи, доколе грешницы восхвалятся? Доколе употребляти имать законопреступный власть?
Владыко господи! Услыши нас, молящихся тебе: укрепи силою твоею благочестивейшего, самодержавнейшего великого государя нашего императора Александра Павловича; помяни правду его и кротость, воздаждь ему по благости его, ею же хранит ны, твой возлюбленный Израиль. Благослови его советы, начинания и дела; утверди всемогущною твоею десницею царство его и подаждь ему победу на врага, яко же Моисею на Амалика, Гедеону на Мадиама и Давиду на Голиафа. Сохрани воинство его; положи лук медян мышцам, во имя твое ополчившихся, и препояши их силою на брань. Приими оружие и щит, и восстани в помощь нашу, да постыдятся и посрамятся мыслящий нам злая, да будут пред лицем верного ти воинства, яко прах пред лицем ветра, и ангел твой сильный да будет оскорбляяй и погоняяй их; да приидет им сеть, юже не сведают, и их ловитва, юже сокрыша, да обымет их; да падут под ногами рабов твоих и в попрание воем нашим да будут. Господи! не изнеможет у тебе спасати во многих и в малых; ты еси бог, да не превозможет противу тебе человек.
Боже отец наших! Помяни щедроты твоя и милости, яже от века суть: не отвержи нас от лица твоего, ниже возгнушайся недостоинством нашим, но помилуй нас по велицей милости твоей и по множеству щедрот твоих презри беззакония и грехи наша. Сердце чисто созижди в нас, и дух прав обнови во утробе нашей; всех нас укрепи верою в тя, утверди надеждою, одушеви истинною друг ко другу любовию, вооружи единодушием на праведное защищение одержания, еже дал еси нам и отцем нашим, да не вознесется жезл нечестивых на жребий освященных.
Господи боже наш, в него же веруем и на него же уповаем, не посрами нас от чаяния милости твоея и сотвори знамение во благо, яко да видят ненавидящий нас и православную веру нашу, и посрамятся и погибнут; и да уведят все страны, яко имя тебе господь, и мы людие твои. Яви нам, господи, ныне милость твою и спасение твое даждь нам; возвесели сердце рабов твоих о милости твоей; порази враги наши, и сокруши их под ноги верных твоих вскоре. Ты бо еси заступление, помощь и победа уповающим на тя, и тебе славу воссылаем, отцу и сыну и святому духу и ныне, и присно, и во веки веков. Аминь».
В том состоянии раскрытости душевной, в котором находилась Наташа, эта молитва сильно подействовала на нее. Она слушала каждое слово о победе Моисея на Амалика, и Гедеона на Мадиама, и Давида на Голиафа, и о разорении Иерусалима твоего и просила бога с той нежностью и размягченностью, которою было переполнено ее сердце; но не понимала хорошенько, о чем она просила бога в этой молитве. Она всей душой участвовала в прошении о духе правом, об укреплении сердца верою, надеждою и о воодушевлении их любовью. Но она не могла молиться о попрании под ноги врагов своих, когда она за несколько минут перед этим только желала иметь их больше, чтобы любить их, молиться за них. Но она тоже не могла сомневаться в правоте читаемой колено преклонной молитвы. Она ощущала в душе своей благоговейный и трепетный ужас перед наказанием, постигшим людей за их грехи, и в особенности за свои грехи, и просила бога о том, чтобы он простил их всех и ее и дал бы им всем и ей спокойствия и счастия в жизни. И ей казалось, что бог слышит ее молитву.


С того дня, как Пьер, уезжая от Ростовых и вспоминая благодарный взгляд Наташи, смотрел на комету, стоявшую на небе, и почувствовал, что для него открылось что то новое, – вечно мучивший его вопрос о тщете и безумности всего земного перестал представляться ему. Этот страшный вопрос: зачем? к чему? – который прежде представлялся ему в середине всякого занятия, теперь заменился для него не другим вопросом и не ответом на прежний вопрос, а представлением ее. Слышал ли он, и сам ли вел ничтожные разговоры, читал ли он, или узнавал про подлость и бессмысленность людскую, он не ужасался, как прежде; не спрашивал себя, из чего хлопочут люди, когда все так кратко и неизвестно, но вспоминал ее в том виде, в котором он видел ее в последний раз, и все сомнения его исчезали, не потому, что она отвечала на вопросы, которые представлялись ему, но потому, что представление о ней переносило его мгновенно в другую, светлую область душевной деятельности, в которой не могло быть правого или виноватого, в область красоты и любви, для которой стоило жить. Какая бы мерзость житейская ни представлялась ему, он говорил себе:
«Ну и пускай такой то обокрал государство и царя, а государство и царь воздают ему почести; а она вчера улыбнулась мне и просила приехать, и я люблю ее, и никто никогда не узнает этого», – думал он.
Пьер все так же ездил в общество, так же много пил и вел ту же праздную и рассеянную жизнь, потому что, кроме тех часов, которые он проводил у Ростовых, надо было проводить и остальное время, и привычки и знакомства, сделанные им в Москве, непреодолимо влекли его к той жизни, которая захватила его. Но в последнее время, когда с театра войны приходили все более и более тревожные слухи и когда здоровье Наташи стало поправляться и она перестала возбуждать в нем прежнее чувство бережливой жалости, им стало овладевать более и более непонятное для него беспокойство. Он чувствовал, что то положение, в котором он находился, не могло продолжаться долго, что наступает катастрофа, долженствующая изменить всю его жизнь, и с нетерпением отыскивал во всем признаки этой приближающейся катастрофы. Пьеру было открыто одним из братьев масонов следующее, выведенное из Апокалипсиса Иоанна Богослова, пророчество относительно Наполеона.
В Апокалипсисе, главе тринадцатой, стихе восемнадцатом сказано: «Зде мудрость есть; иже имать ум да почтет число зверино: число бо человеческо есть и число его шестьсот шестьдесят шесть».
И той же главы в стихе пятом: «И даны быта ему уста глаголюща велика и хульна; и дана бысть ему область творити месяц четыре – десять два».
Французские буквы, подобно еврейскому число изображению, по которому первыми десятью буквами означаются единицы, а прочими десятки, имеют следующее значение:
a b c d e f g h i k.. l..m..n..o..p..q..r..s..t.. u…v w.. x.. y.. z
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Написав по этой азбуке цифрами слова L'empereur Napoleon [император Наполеон], выходит, что сумма этих чисел равна 666 ти и что поэтому Наполеон есть тот зверь, о котором предсказано в Апокалипсисе. Кроме того, написав по этой же азбуке слова quarante deux [сорок два], то есть предел, который был положен зверю глаголати велика и хульна, сумма этих чисел, изображающих quarante deux, опять равна 666 ти, из чего выходит, что предел власти Наполеона наступил в 1812 м году, в котором французскому императору минуло 42 года. Предсказание это очень поразило Пьера, и он часто задавал себе вопрос о том, что именно положит предел власти зверя, то есть Наполеона, и, на основании тех же изображений слов цифрами и вычислениями, старался найти ответ на занимавший его вопрос. Пьер написал в ответе на этот вопрос: L'empereur Alexandre? La nation Russe? [Император Александр? Русский народ?] Он счел буквы, но сумма цифр выходила гораздо больше или меньше 666 ти. Один раз, занимаясь этими вычислениями, он написал свое имя – Comte Pierre Besouhoff; сумма цифр тоже далеко не вышла. Он, изменив орфографию, поставив z вместо s, прибавил de, прибавил article le и все не получал желаемого результата. Тогда ему пришло в голову, что ежели бы ответ на искомый вопрос и заключался в его имени, то в ответе непременно была бы названа его национальность. Он написал Le Russe Besuhoff и, сочтя цифры, получил 671. Только 5 было лишних; 5 означает «е», то самое «е», которое было откинуто в article перед словом L'empereur. Откинув точно так же, хотя и неправильно, «е», Пьер получил искомый ответ; L'Russe Besuhof, равное 666 ти. Открытие это взволновало его. Как, какой связью был он соединен с тем великим событием, которое было предсказано в Апокалипсисе, он не знал; но он ни на минуту не усумнился в этой связи. Его любовь к Ростовой, антихрист, нашествие Наполеона, комета, 666, l'empereur Napoleon и l'Russe Besuhof – все это вместе должно было созреть, разразиться и вывести его из того заколдованного, ничтожного мира московских привычек, в которых, он чувствовал себя плененным, и привести его к великому подвигу и великому счастию.
Пьер накануне того воскресенья, в которое читали молитву, обещал Ростовым привезти им от графа Растопчина, с которым он был хорошо знаком, и воззвание к России, и последние известия из армии. Поутру, заехав к графу Растопчину, Пьер у него застал только что приехавшего курьера из армии.
Курьер был один из знакомых Пьеру московских бальных танцоров.
– Ради бога, не можете ли вы меня облегчить? – сказал курьер, – у меня полна сумка писем к родителям.
В числе этих писем было письмо от Николая Ростова к отцу. Пьер взял это письмо. Кроме того, граф Растопчин дал Пьеру воззвание государя к Москве, только что отпечатанное, последние приказы по армии и свою последнюю афишу. Просмотрев приказы по армии, Пьер нашел в одном из них между известиями о раненых, убитых и награжденных имя Николая Ростова, награжденного Георгием 4 й степени за оказанную храбрость в Островненском деле, и в том же приказе назначение князя Андрея Болконского командиром егерского полка. Хотя ему и не хотелось напоминать Ростовым о Болконском, но Пьер не мог воздержаться от желания порадовать их известием о награждении сына и, оставив у себя воззвание, афишу и другие приказы, с тем чтобы самому привезти их к обеду, послал печатный приказ и письмо к Ростовым.
Разговор с графом Растопчиным, его тон озабоченности и поспешности, встреча с курьером, беззаботно рассказывавшим о том, как дурно идут дела в армии, слухи о найденных в Москве шпионах, о бумаге, ходящей по Москве, в которой сказано, что Наполеон до осени обещает быть в обеих русских столицах, разговор об ожидаемом назавтра приезде государя – все это с новой силой возбуждало в Пьере то чувство волнения и ожидания, которое не оставляло его со времени появления кометы и в особенности с начала войны.