Колхида (яхта, 1898)
«Колхи́да» (до 1913 года — «Тамара», с 1919-го — «Пернач») — парусно-моторная яхта, известная своим участием в Октябрьской революции.
Содержание
История корабля
Построена в 1898 году в Або, на заводе акционерного общества «Вильям Крейтон и Ко» для членов российской императорской фамилии. Первоначально называлась «Тамара» и принадлежала великому князю Михаилу Николаевичу[уточнить]. В 1890—1891 годах его сыновья, великие князья Александр Михайлович и Сергей Михайлович совершили на яхте плавание из Севастополя в Индийский океан до Батавии и Бомбея. Географ Г. И. Радде, участвовавший в путешествии, издал о нём двухтомник «23000 миль на яхте „Тамара“».
В июне 1913 года куплена Морским ведомством, перебазирована в Севастополь и превращена в судно связи при штабе командующего Черноморским флотом. Оборудованная мощной радиостанцией, «Колхида» могла поддерживать связь с Санкт-Петербургом[1].
В 1916 году судно находилось в Ростове-на-Дону на продолжительном ремонте; здесь 25 октября 1917 года радиостанция «Колхиды» приняла радиограмму крейсера «Аврора» с обращением В. И. Ленина «к гражданам России», в которой сообщалось о свержении Временного правительства и первых декретах советской власти. За это корабль стали называть «Донской Авророй»[2].
С началом Гражданской войны «Колхида» принимает участие в борьбе с Белой армией на Дону, а в мае 1918 года попадает в качестве минного заградителя в Белый флот и переименовывается в «Пернач».
В мае 1920 года «Пернач» недалеко от входа в Варненский залив налетел на затонувшее судно и вскоре затонул у мыса Кара-Бурну. Спустя три года была предпринята попытка поднять корабль со дна моря, но она не увенчалась успехом.
В 1960-е годы яхта вновь была обнаружена дайверами и с неё был поднят ряд предметов, которые сейчас экспонируются в Военно-морском музее города Варна.
Напишите отзыв о статье "Колхида (яхта, 1898)"
Примечания
- ↑ Тарас А. Корабли Российского императорского флота 1892-1917 гг. — Харвест, 2000. — ISBN 9854338886.
- ↑ [mkmagazin.almanacwhf.ru/ships/kolhida.htm Яхта «Колхида»]
Литература
- Густав Радде. 23000 миль на яхте „Тамара“. Путешествие Их Императорских Высочеств Великих Князей Александра и Сергия Михайловичей в 1890—1891 гг. : В 2 т.. — СПб.: Тип. Эдуарда Гоппе, 1892—1893. — Т. 1, 2. — 226+211 с.
- Тарас А. Корабли Российского императорского флота 1892-1917 гг. — Харвест, 2000. — ISBN 9854338886.
Ссылки
- [mkmagazin.almanacwhf.ru/ships/kolhida.htm Яхта «Колхида»]
Отрывок, характеризующий Колхида (яхта, 1898)
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
От Смоленска войска продолжали отступать. Неприятель шел вслед за ними. 10 го августа полк, которым командовал князь Андрей, проходил по большой дороге, мимо проспекта, ведущего в Лысые Горы. Жара и засуха стояли более трех недель. Каждый день по небу ходили курчавые облака, изредка заслоняя солнце; но к вечеру опять расчищало, и солнце садилось в буровато красную мглу. Только сильная роса ночью освежала землю. Остававшиеся на корню хлеба сгорали и высыпались. Болота пересохли. Скотина ревела от голода, не находя корма по сожженным солнцем лугам. Только по ночам и в лесах пока еще держалась роса, была прохлада. Но по дороге, по большой дороге, по которой шли войска, даже и ночью, даже и по лесам, не было этой прохлады. Роса не заметна была на песочной пыли дороги, встолченной больше чем на четверть аршина. Как только рассветало, начиналось движение. Обозы, артиллерия беззвучно шли по ступицу, а пехота по щиколку в мягкой, душной, не остывшей за ночь, жаркой пыли. Одна часть этой песочной пыли месилась ногами и колесами, другая поднималась и стояла облаком над войском, влипая в глаза, в волоса, в уши, в ноздри и, главное, в легкие людям и животным, двигавшимся по этой дороге. Чем выше поднималось солнце, тем выше поднималось облако пыли, и сквозь эту тонкую, жаркую пыль на солнце, не закрытое облаками, можно было смотреть простым глазом. Солнце представлялось большим багровым шаром. Ветра не было, и люди задыхались в этой неподвижной атмосфере. Люди шли, обвязавши носы и рты платками. Приходя к деревне, все бросалось к колодцам. Дрались за воду и выпивали ее до грязи.
Князь Андрей командовал полком, и устройство полка, благосостояние его людей, необходимость получения и отдачи приказаний занимали его. Пожар Смоленска и оставление его были эпохой для князя Андрея. Новое чувство озлобления против врага заставляло его забывать свое горе. Он весь был предан делам своего полка, он был заботлив о своих людях и офицерах и ласков с ними. В полку его называли наш князь, им гордились и его любили. Но добр и кроток он был только с своими полковыми, с Тимохиным и т. п., с людьми совершенно новыми и в чужой среде, с людьми, которые не могли знать и понимать его прошедшего; но как только он сталкивался с кем нибудь из своих прежних, из штабных, он тотчас опять ощетинивался; делался злобен, насмешлив и презрителен. Все, что связывало его воспоминание с прошедшим, отталкивало его, и потому он старался в отношениях этого прежнего мира только не быть несправедливым и исполнять свой долг.
Правда, все в темном, мрачном свете представлялось князю Андрею – особенно после того, как оставили Смоленск (который, по его понятиям, можно и должно было защищать) 6 го августа, и после того, как отец, больной, должен был бежать в Москву и бросить на расхищение столь любимые, обстроенные и им населенные Лысые Горы; но, несмотря на то, благодаря полку князь Андрей мог думать о другом, совершенно независимом от общих вопросов предмете – о своем полку. 10 го августа колонна, в которой был его полк, поравнялась с Лысыми Горами. Князь Андрей два дня тому назад получил известие, что его отец, сын и сестра уехали в Москву. Хотя князю Андрею и нечего было делать в Лысых Горах, он, с свойственным ему желанием растравить свое горе, решил, что он должен заехать в Лысые Горы.
Он велел оседлать себе лошадь и с перехода поехал верхом в отцовскую деревню, в которой он родился и провел свое детство. Проезжая мимо пруда, на котором всегда десятки баб, переговариваясь, били вальками и полоскали свое белье, князь Андрей заметил, что на пруде никого не было, и оторванный плотик, до половины залитый водой, боком плавал посредине пруда. Князь Андрей подъехал к сторожке. У каменных ворот въезда никого не было, и дверь была отперта. Дорожки сада уже заросли, и телята и лошади ходили по английскому парку. Князь Андрей подъехал к оранжерее; стекла были разбиты, и деревья в кадках некоторые повалены, некоторые засохли. Он окликнул Тараса садовника. Никто не откликнулся. Обогнув оранжерею на выставку, он увидал, что тесовый резной забор весь изломан и фрукты сливы обдерганы с ветками. Старый мужик (князь Андрей видал его у ворот в детстве) сидел и плел лапоть на зеленой скамеечке.
