Колчицкий, Николай Фёдорович

Протопресвитер Николай Колчицкий<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Управляющий делами Московской Патриархии
1941 — 5 июля 1960
Церковь:	Русская православная церковь
Предшественник:	Сергий (Воскресенский)
Преемник:	Пимен (Извеков)
Имя при рождении:	Николай Фёдорович Колчицкий
Рождение:	5 (17) апреля 1890(1890-04-17) с. Лоска, Черниговская губерния, Российская империя
Смерть:	11 января 1961(1961-01-11) (70 лет) Москва, СССР
Принятие священного сана:	1914 году

Николай Фёдорович Колчи́цкий (5 (17) апреля 1890, село Лоска, Черниговская губерния — 11 января 1961, Москва) — протопресвитер Русской православной церкви, настоятель московского Богоявленского патриаршего собора в Елохове (с 27 декабря 1924 года); управляющий делами Московской Патриархии (1941—1960).

Биография

Родился 5 (17 апреля) 1890 года в селе Лоска (ныне Новгород-Северский район, Черниговская область, Украина).

В 1911 году окончил Черниговскую духовную семинарию; в 1915 году — МДА. Принял священный сан осенью 1914 года, на IV курсе академии.

В 1918 году был избран штатным священником Благовещенского собора в Харькове. В 1923 году переехал в Москву. Был причислен штатным священником к храму Богоявления в Елохове, где служил до своей кончины.

27 декабря 1924 года Патриархом Тихоном утверждён в должности настоятеля Богоявленского храма в Елохове. В 1938 году, после закрытия одноимённого собора в Дорогомилове, этот храм стал кафедральным храмом патриаршего местоблюстителя митрополита Московского и Коломенского Сергия (Страгородского).

В годы Великой Отечественной войны (октябрь 1941 — август 1943) находился с патриаршим местоблюстителем в эвакуации в Ульяновске; с конца мая 1942 года подписывался как «Управляющий делами Московской Патриархии» (ранее — как и. д. Управделами).

При формировании Священного Синода на Архиерейском соборе 8 сентября 1943 года вошел в число постоянных его членов по должности Управляющего делами Московской Патриархии.

Новые блестящие победы нашей родной Красной Армии, отзываясь радостным эхом в сердцах нашего народа, вызывают чувство восхищения перед подвигами наших воинов-богатырей и вечную благодарность им и организатору этих побед Вам, дорогой Иосиф Виссарионович. Воодушевлённые этим новым триумфом нашего оружия, верующие и духовенство города Москвы собрали 1.000.000 рублей и просят принять их на сооружение самолётов.
Да даст Господь Вам, дорогой Иосиф Виссарионович, сил и здоровья для скорейшего победоносного завершения войны с гитлеровскими людоедами.
Настоятель Московского Кафедрального Патриаршьего Богоявленского собора кафедральный протоиерей НИКОЛАЙ КОЛЧИЦКИЙ, благочинные г. Москвы 1-го округа протоиерей СТЕФАН МАРКОВ, 2-го округа протоиерей ПАВЕЛ ЦВЕТКОВ, 3-го округа протоиерей ФЁДОР КАЗАНСКИЙ.

Прошу передать верующим и духовенству города Москвы, собравшим 1.000.000 рублей на оборону Союза ССР, — мой привет и благодарность Красной Армии.
И. СТАЛИН
газета «Правда», 6 апреля 1944 года.

25 февраля 1945 года возведён в сан протопресвитера.

10 апреля 1945 года вместе с Патриархом Алексием (Симанским) и митрополитом Крутицким Николаем (Ярушевичем) был принят И. В. Сталиным.

В 1956 году назначен по совместительству председателем Учебного комитета при Священном Синоде.

5 июля 1960 года «по случаю продолжающейся болезни» освобожден от должности Управляющего делами Московской Патриархии.

Скончался 11 января 1961 года, в связи с чем «Журнал Московской Патриархии» в материале, ему посвящённом, писал: «<…> В его лице Московская Патриархия понесла тяжёлую утрату, так как протопресвитер Н. Ф. Колчицкий был одним из выдающихся церковных деятелей последних десятилетий.»

13 января 1961 года в Богоявленском соборе чин отпевания над ним возглавил Патриарх Алексий I.

Похоронен в ограде Преображенского храма в Лукине (Патриаршее подворье Троице-Сергиевой лавры, близ загородной резиденции Патриархов в Переделкине).

Семья

Имел двух сыновей и дочь. Старший сын — артист МХАТа и известный киноактер Галикс Колчицкий, его сын — Николай Колчицкий, также киноактер. Младший сын — Сергей Колчицкий, иподиакон патриарха Алексия I; его жена Лидия Колчицкая (1925 — 2001) на протяжении почти 60 лет была секретарем Патриархии.

Ссылки

• [www.ortho-rus.ru/cgi-bin/ps_file.cgi?4_3635 Колчицкий Николай Федорович] на сайт «Русское Православие»
• [www.pstbi.ccas.ru/cgi-htm/db.exe/ans/nm/?HYZ9EJxGHoxITcGZeu-yPnUq9XMr** Колчицкий Николай Фёдорович] // Новомученики и Исповедники Русской Православной Церкви XX века

Отрывок, характеризующий Колчицкий, Николай Фёдорович

Красавица армянка продолжала сидеть в том же неподвижном положении, с опущенными длинными ресницами, и как будто не видала и не чувствовала того, что делал с нею солдат.
Пока Пьер пробежал те несколько шагов, которые отделяли его от французов, длинный мародер в капоте уж рвал с шеи армянки ожерелье, которое было на ней, и молодая женщина, хватаясь руками за шею, кричала пронзительным голосом.
– Laissez cette femme! [Оставьте эту женщину!] – бешеным голосом прохрипел Пьер, схватывая длинного, сутоловатого солдата за плечи и отбрасывая его. Солдат упал, приподнялся и побежал прочь. Но товарищ его, бросив сапоги, вынул тесак и грозно надвинулся на Пьера.
– Voyons, pas de betises! [Ну, ну! Не дури!] – крикнул он.
Пьер был в том восторге бешенства, в котором он ничего не помнил и в котором силы его удесятерялись. Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками. Послышался одобрительный крик окружавшей толпы, в то же время из за угла показался конный разъезд французских уланов. Уланы рысью подъехали к Пьеру и французу и окружили их. Пьер ничего не помнил из того, что было дальше. Он помнил, что он бил кого то, его били и что под конец он почувствовал, что руки его связаны, что толпа французских солдат стоит вокруг него и обыскивает его платье.
– Il a un poignard, lieutenant, [Поручик, у него кинжал,] – были первые слова, которые понял Пьер.
– Ah, une arme! [А, оружие!] – сказал офицер и обратился к босому солдату, который был взят с Пьером.
– C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre, [Хорошо, хорошо, на суде все расскажешь,] – сказал офицер. И вслед за тем повернулся к Пьеру: – Parlez vous francais vous? [Говоришь ли по французски?]
Пьер оглядывался вокруг себя налившимися кровью глазами и не отвечал. Вероятно, лицо его показалось очень страшно, потому что офицер что то шепотом сказал, и еще четыре улана отделились от команды и стали по обеим сторонам Пьера.
– Parlez vous francais? – повторил ему вопрос офицер, держась вдали от него. – Faites venir l'interprete. [Позовите переводчика.] – Из за рядов выехал маленький человечек в штатском русском платье. Пьер по одеянию и говору его тотчас же узнал в нем француза одного из московских магазинов.
– Il n'a pas l'air d'un homme du peuple, [Он не похож на простолюдина,] – сказал переводчик, оглядев Пьера.
– Oh, oh! ca m'a bien l'air d'un des incendiaires, – смазал офицер. – Demandez lui ce qu'il est? [О, о! он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он?] – прибавил он.
– Ти кто? – спросил переводчик. – Ти должно отвечать начальство, – сказал он.
– Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez moi, [Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уводите меня,] – вдруг по французски сказал Пьер.
– Ah, Ah! – проговорил офицер, нахмурившись. – Marchons! [A! A! Ну, марш!]
Около улан собралась толпа. Ближе всех к Пьеру стояла рябая баба с девочкою; когда объезд тронулся, она подвинулась вперед.
– Куда же это ведут тебя, голубчик ты мой? – сказала она. – Девочку то, девочку то куда я дену, коли она не ихняя! – говорила баба.
– Qu'est ce qu'elle veut cette femme? [Чего ей нужно?] – спросил офицер.
Пьер был как пьяный. Восторженное состояние его еще усилилось при виде девочки, которую он спас.
– Ce qu'elle dit? – проговорил он. – Elle m'apporte ma fille que je viens de sauver des flammes, – проговорил он. – Adieu! [Чего ей нужно? Она несет дочь мою, которую я спас из огня. Прощай!] – и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.
Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему, в тот день проявившемуся, мнению у французов высших чинов, были причиною пожаров. Объехав несколько улиц, разъезд забрал еще человек пять подозрительных русских, одного лавочника, двух семинаристов, мужика и дворового человека и нескольких мародеров. Но из всех подозрительных людей подозрительнее всех казался Пьер. Когда их всех привели на ночлег в большой дом на Зубовском валу, в котором была учреждена гауптвахта, то Пьера под строгим караулом поместили отдельно.


В Петербурге в это время в высших кругах, с большим жаром чем когда нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Феодоровны, цесаревича и других, заглушаемая, как всегда, трубением придворных трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петербургская жизнь шла по старому; и из за хода этой жизни надо было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ. Те же были выходы, балы, тот же французский театр, те же интересы дворов, те же интересы службы и интриги. Только в самых высших кругах делались усилия для того, чтобы напоминать трудность настоящего положения. Рассказывалось шепотом о том, как противоположно одна другой поступили, в столь трудных обстоятельствах, обе императрицы. Императрица Мария Феодоровна, озабоченная благосостоянием подведомственных ей богоугодных и воспитательных учреждений, сделала распоряжение об отправке всех институтов в Казань, и вещи этих заведений уже были уложены. Императрица же Елизавета Алексеевна на вопрос о том, какие ей угодно сделать распоряжения, с свойственным ей русским патриотизмом изволила ответить, что о государственных учреждениях она не может делать распоряжений, так как это касается государя; о том же, что лично зависит от нее, она изволила сказать, что она последняя выедет из Петербурга.
У Анны Павловны 26 го августа, в самый день Бородинского сражения, был вечер, цветком которого должно было быть чтение письма преосвященного, написанного при посылке государю образа преподобного угодника Сергия. Письмо это почиталось образцом патриотического духовного красноречия. Прочесть его должен был сам князь Василий, славившийся своим искусством чтения. (Он же читывал и у императрицы.) Искусство чтения считалось в том, чтобы громко, певуче, между отчаянным завыванием и нежным ропотом переливать слова, совершенно независимо от их значения, так что совершенно случайно на одно слово попадало завывание, на другие – ропот. Чтение это, как и все вечера Анны Павловны, имело политическое значение. На этом вечере должно было быть несколько важных лиц, которых надо было устыдить за их поездки во французский театр и воодушевить к патриотическому настроению. Уже довольно много собралось народа, но Анна Павловна еще не видела в гостиной всех тех, кого нужно было, и потому, не приступая еще к чтению, заводила общие разговоры.