Колычев, Олег Федосеевич
| Олег Федосеевич Колычев | ||||
 | ||||
| Место рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |||
| Часть |
1-й стрелковый полк 99-й стрелковой дивизии | |||
| Командовал |
взводом | |||
| Награды и премии |
| |||
Оле́г Федосе́евич Ко́лычев (5 июня 1923, дер. Матвеево, Вологодская губерния — 4 марта 1995, Самара) — старший лейтенант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).
Содержание
Биография
Олег Колычев родился 5 июня 1923 года в деревне Матвеево (ныне — Тотемский район Вологодской области). Получил неполное среднее образование, после чего работал электриком на заводе в городе Чапаевске. В феврале 1942 года Колычев был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С марта того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. В 1943 году Колычев окончил курсы младших лейтенантов. К декабрю 1944 года лейтенант Олег Колычев командовал взводом 1-го стрелкового полка 99-й стрелковой дивизии 46-й армии 2-го Украинского фронта. Отличился во время форсирования Дуная[1].
5 декабря 1944 года взвод Колычева переправился через Дунай в 3 километрах к северу от города Эрчи[hu] в Венгрии, прорвал передовую оборону противника и захватил плацдарм на его правом берегу, после чего отражал немецкие контратаки. В тех боях Колычев получил тяжёлое ранение, но продолжал сражаться[1].
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм» старший лейтенант Олег Колычев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 7627[1].
После окончания войны Колычев был уволен в запас. Проживал в Самаре, до 1957 года работал в органах МВД СССР. Умер 4 марта 1995 года, похоронен на Рубёжном кладбище Самары[1].
Был также награждён орденом Отечественной войны 1-й степени и рядом медалей[1].
Напишите отзыв о статье "Колычев, Олег Федосеевич"
Примечания
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
Ссылки
- [www.booksite.ru/war1941-1945/5_53.html Колычев Олег Федосеевич]
Отрывок, характеризующий Колычев, Олег Федосеевич
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
