Кольбер-Шабане, Пьер Дави Эдуар де

Эдуар де Кольбер
фр. Édouard de Colbert
Генерал Эдуар де Кольбер
Дата рождения	18 октября 1774(1774-10-18)
Место рождения	Париж, провинция Иль-де-Франс, королевство Франция
Дата смерти	28 декабря 1853(1853-12-28) (79 лет)
Место смерти	Париж, департамент Сена, Французская империя
Принадлежность	Франция Франция
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1793 – 1848
Звание	Дивизионный генерал
Командовал	7-м гусарским полком (1806-09), 7-й бригадой лёгкой кавалерии (1809-10), 2-м полком шеволежеров-улан Императорской гвардии (1811-15)
Сражения/войны	Пирамиды (1799) Ульмская кампания (1805) Аустерлиц (1805) Прейсиш-Эйлау (1807) Гейльсберг (1807) Рааб (1809) Ваграм (1809) Бородино (1812) Винково (1812) Дрезден (1813) Лейпциг (1813) Ханау (1813) Бриенн (1814) Ла-Ротьер (1814) Шато-Тьерри (1814) Краон (1814) Реймс (1814) Арси-сюр-Об (1814) Катр-Бра (1815) Ватерлоо (1815) Алжирские экспедиции
Награды и премии
Связи	братья Альфонс де Кольбер и Огюст де Кольбер

Пьер Дави де Кольбер-Шабане (фр. Pierre David de Colbert-Chabanais; 18 октября 1774 — 28 декабря 1853) — французский военный деятель, дивизионный генерал (1813 год), барон (1809 год), участник революционных и наполеоновских войн.

Биография

Начал военную службу 25 августа 1793 году в 7-м батальоне волонтёров Парижа, 28 сентября 1795 года зачислен в 11-й гусарский полк. Сражался в рядах Верхне-Рейнской армии. 25 января 1796 года был обвинён в «роялизме», и по распоряжению генерала Гоша отстранён от службы.

20 мая 1798 года вернулся в действующую армию в качестве военного комиссара. Принял участие в Египетской экспедиции. Однажды около Суэца Наполеон увидел перед палаткой какого-то шейха двух оседланных верблюдов. Желая на деле убедиться, насколько справедливы рассказы о покладистости и быстроте этих животных, он приказал своим адъютантам, лейтенантам Эжену Богарне и Эдуару Кольберу, сесть на них и пустить верблюдов в карьер. «Едва мы очутились в седле, – рассказывал в своих воспоминаниях генерал Кольбер, – как Бонапарт с хлыстом в руке пришпорил свою лошадь и бросился за нами в погоню, но он не мог нас догнать, несмотря на то что под ним была превосходная лошадь. Шутка эта имела серьёзные последствия. Поражённый легкостью верблюдов и убедившись в их выносливости, он решил воспользоваться ими для своей армии». 1 декабря 1799 года произведён в капитаны, и зачислен в 3-й драгунский полк.

После возвращения во Францию, 15 апреля 1802 года получил звание командира эскадрона, и продолжил службу в Консульской гвардии. 6 ноября  1803 года Кольбер был назначен адъютантом к генералу Жюно, а затем 21 сентября 1805 года к маршалу Бертье. В этой должности отличился в Ульмской кампании, а в сражении при Аустерлице был ранен пулей в бедро. 1 марта 1806 года возглавил эскадрон 15-го конно-егерского полка, дислоцированного в Италии. 30 декабря он был произведён в полковники 7-го гусарского полка. Сражался в составе бригады Латур-Мобура, затем Пажоля. Отличился при Эйлау, Гейльсберге. При Тильзите 17 июня был трижды ранен казачьей пикой.

Произведённый 9 марта 1809 года в бригадные генералы, Кольбер получил в командование бригаду лёгкой кавалерии (9-й гусарский, 7-й и 20-й конно-егерские полки) 2-го корпуса Армии Германии и в кампании 1809 года против Австрии удачно действовал с ней под Раабом, где разбил австрийских гусаров Отта. В сражении при Ваграме Кольбер был ранен пулей в голову.

5 августа 1810 года возглавлял кавалерию Наблюдательного корпуса Голландии, 6 марта 1811 года – полковник гвардии, командир 2-го полка шеволежеров-улан Императорской гвардии.

В 1812 году Кольбер командовал бригадой гвардейских улан в Саксонии и вместе с ней двинулся в поход в Россию и принимал участие во множестве сражений. После боёв при Вилейке и Орше захватил крупные военные склады российской армии, после вступления французов в Москву, вёл разведку в направлении Калуги, отличился в сражении при Тарутино, где прикрывал отход войск короля Мюрата.

В 1813 году во главе переформированного полка «Красных улан» вошёл в состав 1-й гвардейской кавалерийской дивизии генерала Орнано, участвовал в Саксонской кампании, 21 мая 1813 года отличился в сражении при Баутцене, 5 октября 1813 года возглавил 1-ю драгунскую бригаду 4-й дивизии тяжёлой кавалерии, сражался при Лейпциге и Ханау. 25 ноября 1813 года за отличие был произведён в дивизионные генералы и, командуя 1-й дивизией гвардейской кавалерии, принял участие во всех сражениях кампании 1814 года, особенно выделившись своей храбростью в делах при Монмирале, Шампобере и Сен-Дизье.

Людовик XVIII назначил Кольбера командующим королевским корпусом улан, но, по возвращении Наполеона с острова Эльбы, Кольбер некоторое время оставался нейтральным, но всё-таки явился к Наполеону, который встретил его словами «Генерал Кольбер, я ожидал вас тремя днями раньше!». В сражении при Ватерлоо Кольбер командовал дивизией императорской лёгкой кавалерии и был ранен.

Изгнанный в 1815 году из Франции, Кольбер вскоре был возвращён и назначен генерал-инспектором кавалерии. В 1834 году состоял при герцоге Немурском во время 1-й экспедиции в Алжир.

11 октября 1832 года Кольбер был возведён в звание пэра Франции.

Умер Кольбер в 1853 году. Впоследствии его имя было выбито на Триумфальной арке в Париже.

Воинские звания

• Волонтёр (23 августа 1793 года);
• Младший лейтенант (28 сентября 1795 года);
• Капитан (1 декабря 1799 года);
• Командир эскадрона (1 марта 1806 года);
• Полковник (30 декабря 1806 года);
• Бригадный генерал (9 марта 1809 года);
• Полковник гвардии (6 марта 1811 года);
• Дивизионный генерал (25 ноября 1813 года).

Титулы

• Барон Кольбер и Империи (фр. baron de Colbert et de l'Empire; декрет от 19 марта 1808 года, патент подтверждён 28 мая 1809 года в Эберсдорфе).

Награды

Легионер ордена Почётного легиона (14 марта 1806 года)

Офицер ордена Почётного легиона (14 мая 1807 года)

Коммандан ордена Почётного легиона (17 июля 1809 года)

Командор баварского военного ордена Максимилиана Иосифа (1810 год)

Кавалер военного ордена Святого Людовика (24 августа 1814 года)

Великий офицер ордена Почётного легиона (29 октября 1829 года)

Большого крест ордена Почётного легиона (30 мая 1837 года)

Источники

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Charles Mullié. Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850, 1852. Vol. 1.

Ссылки

• [www.napoleon-series.org/research/commanders/c_colbert.html Двадцатка лучших кавалерийских генералов Наполеона]
• [www.culture.gouv.fr/public/mistral/leonore_fr?ACTION=CHERCHER&FIELD_1=COTE&VALUE_1=LH%2F563%2F17 Информация о генерале на сайте base Léonore]

Отрывок, характеризующий Кольбер-Шабане, Пьер Дави Эдуар де

Предположения о сознании Наполеоном опасности растяжения линии и со стороны русских – о завлечении неприятеля в глубь России – принадлежат, очевидно, к этому разряду, и историки только с большой натяжкой могут приписывать такие соображения Наполеону и его маршалам и такие планы русским военачальникам. Все факты совершенно противоречат таким предположениям. Не только во все время войны со стороны русских не было желания заманить французов в глубь России, но все было делаемо для того, чтобы остановить их с первого вступления их в Россию, и не только Наполеон не боялся растяжения своей линии, но он радовался, как торжеству, каждому своему шагу вперед и очень лениво, не так, как в прежние свои кампании, искал сражения.
При самом начале кампании армии наши разрезаны, и единственная цель, к которой мы стремимся, состоит в том, чтобы соединить их, хотя для того, чтобы отступать и завлекать неприятеля в глубь страны, в соединении армий не представляется выгод. Император находится при армии для воодушевления ее в отстаивании каждого шага русской земли, а не для отступления. Устроивается громадный Дрисский лагерь по плану Пфуля и не предполагается отступать далее. Государь делает упреки главнокомандующим за каждый шаг отступления. Не только сожжение Москвы, но допущение неприятеля до Смоленска не может даже представиться воображению императора, и когда армии соединяются, то государь негодует за то, что Смоленск взят и сожжен и не дано пред стенами его генерального сражения.
Так думает государь, но русские военачальники и все русские люди еще более негодуют при мысли о том, что наши отступают в глубь страны.
Наполеон, разрезав армии, движется в глубь страны и упускает несколько случаев сражения. В августе месяце он в Смоленске и думает только о том, как бы ему идти дальше, хотя, как мы теперь видим, это движение вперед для него очевидно пагубно.
Факты говорят очевидно, что ни Наполеон не предвидел опасности в движении на Москву, ни Александр и русские военачальники не думали тогда о заманивании Наполеона, а думали о противном. Завлечение Наполеона в глубь страны произошло не по чьему нибудь плану (никто и не верил в возможность этого), а произошло от сложнейшей игры интриг, целей, желаний людей – участников войны, не угадывавших того, что должно быть, и того, что было единственным спасением России. Все происходит нечаянно. Армии разрезаны при начале кампании. Мы стараемся соединить их с очевидной целью дать сражение и удержать наступление неприятеля, но и этом стремлении к соединению, избегая сражений с сильнейшим неприятелем и невольно отходя под острым углом, мы заводим французов до Смоленска. Но мало того сказать, что мы отходим под острым углом потому, что французы двигаются между обеими армиями, – угол этот делается еще острее, и мы еще дальше уходим потому, что Барклай де Толли, непопулярный немец, ненавистен Багратиону (имеющему стать под его начальство), и Багратион, командуя 2 й армией, старается как можно дольше не присоединяться к Барклаю, чтобы не стать под его команду. Багратион долго не присоединяется (хотя в этом главная цель всех начальствующих лиц) потому, что ему кажется, что он на этом марше ставит в опасность свою армию и что выгоднее всего для него отступить левее и южнее, беспокоя с фланга и тыла неприятеля и комплектуя свою армию в Украине. А кажется, и придумано это им потому, что ему не хочется подчиняться ненавистному и младшему чином немцу Барклаю.
Император находится при армии, чтобы воодушевлять ее, а присутствие его и незнание на что решиться, и огромное количество советников и планов уничтожают энергию действий 1 й армии, и армия отступает.
В Дрисском лагере предположено остановиться; но неожиданно Паулучи, метящий в главнокомандующие, своей энергией действует на Александра, и весь план Пфуля бросается, и все дело поручается Барклаю, Но так как Барклай не внушает доверия, власть его ограничивают.
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.