Кольская горно-металлургическая компания

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
АО «Кольская горно-металлургическая компания»
Тип

Акционерное общество

Основание

1998

Расположение

Россия Россия: Мурманская область

Ключевые фигуры

Игорь Анатольевич Рышкель (генеральный директор)

Отрасль

Добыча руд цветных металлов, цветная металлургия

Продукция

Никель, медь, кобальт

Чистая прибыль

1484,73 млн руб. (2008)[1]

Число сотрудников

около 13 тыс.

Сайт

[www.kolagmk.ru/ agmk.ru]

К:Компании, основанные в 1998 году

Ко́льская горно-металлурги́ческая компа́ния (Кольская ГМК, КГМК) — дочернее предприятие ОАО ГМК «Норильский Никель» в Мурманской области. Было создано на базе комбинатов «Североникель» и «Печенганикель» в 1998 году. Единое горно-металлургическое производство по добыче сульфидных медно-никелевых руд и производству цветных металлов. В Кольской ГМК и её дочерних предприятиях трудятся около 13 тыс. человек.





Географическое положение

Производственные площадки Кольской ГМК расположены в трех населенных пунктах Мурманской области. Это поселок Никель и город Заполярный на северо-западе региона, в непосредственной близости от российско-норвежской границы, и город Мончегорск, расположенный на озере Имандра. По отношению ко всем этим населенным пунктам компания является градообразующим предприятием. Промплощадки Кольской ГМК соседствуют с уникальными особыми природоохранными территориями — приграничным заповедником «Пасвик» (20 км) и Лапландским государственным природным биосферным заповедником (17 км).

История создания

Создание Кольской ГМК стало логичным следствием процессов, происходивших в российской экономике в 80-е — 90- годы ХХ века. Положение никелевых предприятий Мурманской области (как, впрочем, и всей цветной металлургии) было сложным. Главная проблема — накопившиеся в постперестроечный период долги перед работниками, смежниками, госбюджетом и внебюджетными фондами. В июле 1998 года Временная чрезвычайная комиссия при Президенте Российской Федерации по укреплению налоговой и бюджетной дисциплины принимает решение о принудительном взыскании долгов с «Североникеля». Неисполнение решения грозило отчуждением собственности и остановкой производства — причем, учитывая взаимосвязь двух комбинатов, не только «Североникелю», но и «Печенганикелю». Очевидно, что такое развитие событий имело бы катастрофический характер и в целом для Мурманской области. РАО «Норильский никель», в состав которого входили комбинаты, искало выход из ситуации. В октябре 1998 года генеральный директор РАО Александр Хлопонин заявил: «Создание Кольской ГМК — это единственная возможность получить необходимые для наших комбинатов инвестиции. Все попытки получить инвестиции для Кольских комбинатов сразу же блокируются долгами, что числятся за предприятиями». Подразумевалось, что Кольская ГМК будет инвестиционно привлекательной структурой, не обремененной долгами.

Это решение было поддержано трудовыми коллективами. «За» высказались также Правительство Мурманской области и экспертно-экономический совет при губернаторе. 16 ноября 1998 года Кольская горно-металлургическая компания появилась в реестре промышленных организаций области. Новое открытое акционерное общество учредили ОАО «Комбинат Печенганикель» и ОАО «Комбинат Североникель». «Родители» отдавали «дочке» основные фонды в аренду с последующим выкупом. И кадры, которые уходили по переводу в КГМК.

Помимо привлечения инвестиций, КГМК была призвана решить ещё две ключевые задачи: во-первых, поддержать производственную деятельность никелевых предприятий Кольского полуострова в условиях падения мировых цен на никель и медь и, во-вторых, сконцентрировать ресурсы для дальнейшего развития и расширения собственной рудной базы.

По завершении первой «пятилетки» деятельности компании генеральный директор Кольской ГМК Евгений Романов фактически констатировал, что эти задачи были успешно решены: «Спустя пять лет после регистрации компании на нулевой балансовой стоимости, на небогатой местной руде, на истощённой сырьевой базе, на затратной технологической цепочке, предусматривающей транспортировку сырья по Северному морскому пути, выросло здоровое стабильное производство, способное конкурировать с самыми сильными зарубежными производителями никеля. Кольская ГМК стала ведущим производственным комплексом Мурманской области, который представляет собой единое горно-металлургическое производство по добыче сульфидных медно-никелевых руд и производству цветных металлов».

Продукция

Кольская горно-металлургическая компания выпускает следующие виды продукции: электролитный никель и медь, карбонильные никелевые порошки и дробь, кобальтовый концентрат, концентраты драгоценных металлов, серную кислоту и др..

Продукция отличается высоким качеством и соответствует всем требованиям российских и международных стандартов. Доля КГМК в общих объёмах выпуска «Норильского никеля» составляет: по никелю — 39 %; по меди — 15 %, по кобальту — 42 % (данные 2010 г.).

Структура производства

Технологическая цепочка Кольской ГМК начинается в г. Заполярный, где расположены рудник «Северный» (на данный момент главное добывающее подразделение КГМК), обогатительная фабрика и участок обжига плавильного цеха. В 30-ти километрах, в п. Никель (недалеко от российско-норвежской границы) находится ещё один рудник, «Каула-Котсельваара», и плавильный цех. В г. Мончегорск размещаются рафинировочные мощности КГМК — рафинировочный и металлургический цеха, а также цех электролиза никеля.

Комбинат «Североникель»

В 1934 году наркому тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе было доложено о возможности создания в Монче-тундре никелевого производства. Приказ о строительстве на Кольском полуострове металлургического комбината был подписан 29 апреля 1935 года, одновременно началось строительство населенного пункта Мончегорск. Первый товарный огневой никель комбинат дал 23 февраля 1939 года[2].

После начала Великой Отечественной войны оборудование комбината было вывезено, главным образом на Урал и в Норильск. Благодаря тому, что военная ситуация на Кольском полуострове была стабильной, в мае 1942 года началось восстановление производства в Мончегорске, которое к осени 1945 года было полностью закончено[2].

После войны на комбинате активно внедрялись новые технологии: в 1963 году было организовано производство карбонильного никеля, в 1967 введен в строй сернокислотный цех, позволяющий получать серную кислоту из отходящих газов пирометаллургического производства, в 1979 году впервые получена электролитная медь, и т. д. Внедрение новых технологий продолжается и сейчас.

На данный момент комбинат Североникель является промышленной площадкой ОАО «Кольская ГМК», где перерабатывается файнштейн, произведённый на комбинате «Печенганикель» и Заполярного филиала ОАО «ГМК „Норильский никель“» и завершается производство продукции.

Комбинат «Печенганикель»

В 1939 году на руднике «Каула» канадско-финской фирмой «Петсамоникель» был построен металлургический завод, который проработал до 1944 года. По окончанию войны территории вошли в состав СССР.

Собственник и руководство

Все голосующие акции принадлежат одному акционеру — владельцу 100 % уставного капитала Общества ОАО «ГМК Норильский никель»[3].

Напишите отзыв о статье "Кольская горно-металлургическая компания"

Примечания

  1. Кольская ГМК. Ежегодник 2008 № 6
  2. 1 2 [www.kolagmk.ru/about/history Кольская ГМК // История]
  3. [www.kolagmk.ru/about/managment Кольская ГМК // Управление]

Отрывок, характеризующий Кольская горно-металлургическая компания

На другой день, в 8 часов утра, Пьер с Несвицким приехали в Сокольницкий лес и нашли там уже Долохова, Денисова и Ростова. Пьер имел вид человека, занятого какими то соображениями, вовсе не касающимися до предстоящего дела. Осунувшееся лицо его было желто. Он видимо не спал ту ночь. Он рассеянно оглядывался вокруг себя и морщился, как будто от яркого солнца. Два соображения исключительно занимали его: виновность его жены, в которой после бессонной ночи уже не оставалось ни малейшего сомнения, и невинность Долохова, не имевшего никакой причины беречь честь чужого для него человека. «Может быть, я бы то же самое сделал бы на его месте, думал Пьер. Даже наверное я бы сделал то же самое; к чему же эта дуэль, это убийство? Или я убью его, или он попадет мне в голову, в локоть, в коленку. Уйти отсюда, бежать, зарыться куда нибудь», приходило ему в голову. Но именно в те минуты, когда ему приходили такие мысли. он с особенно спокойным и рассеянным видом, внушавшим уважение смотревшим на него, спрашивал: «Скоро ли, и готово ли?»
Когда всё было готово, сабли воткнуты в снег, означая барьер, до которого следовало сходиться, и пистолеты заряжены, Несвицкий подошел к Пьеру.
– Я бы не исполнил своей обязанности, граф, – сказал он робким голосом, – и не оправдал бы того доверия и чести, которые вы мне сделали, выбрав меня своим секундантом, ежели бы я в эту важную минуту, очень важную минуту, не сказал вам всю правду. Я полагаю, что дело это не имеет достаточно причин, и что не стоит того, чтобы за него проливать кровь… Вы были неправы, не совсем правы, вы погорячились…
– Ах да, ужасно глупо… – сказал Пьер.
– Так позвольте мне передать ваше сожаление, и я уверен, что наши противники согласятся принять ваше извинение, – сказал Несвицкий (так же как и другие участники дела и как и все в подобных делах, не веря еще, чтобы дело дошло до действительной дуэли). – Вы знаете, граф, гораздо благороднее сознать свою ошибку, чем довести дело до непоправимого. Обиды ни с одной стороны не было. Позвольте мне переговорить…
– Нет, об чем же говорить! – сказал Пьер, – всё равно… Так готово? – прибавил он. – Вы мне скажите только, как куда ходить, и стрелять куда? – сказал он, неестественно кротко улыбаясь. – Он взял в руки пистолет, стал расспрашивать о способе спуска, так как он до сих пор не держал в руках пистолета, в чем он не хотел сознаваться. – Ах да, вот так, я знаю, я забыл только, – говорил он.
– Никаких извинений, ничего решительно, – говорил Долохов Денисову, который с своей стороны тоже сделал попытку примирения, и тоже подошел к назначенному месту.
Место для поединка было выбрано шагах в 80 ти от дороги, на которой остались сани, на небольшой полянке соснового леса, покрытой истаявшим от стоявших последние дни оттепелей снегом. Противники стояли шагах в 40 ка друг от друга, у краев поляны. Секунданты, размеряя шаги, проложили, отпечатавшиеся по мокрому, глубокому снегу, следы от того места, где они стояли, до сабель Несвицкого и Денисова, означавших барьер и воткнутых в 10 ти шагах друг от друга. Оттепель и туман продолжались; за 40 шагов ничего не было видно. Минуты три всё было уже готово, и всё таки медлили начинать, все молчали.


– Ну, начинать! – сказал Долохов.
– Что же, – сказал Пьер, всё так же улыбаясь. – Становилось страшно. Очевидно было, что дело, начавшееся так легко, уже ничем не могло быть предотвращено, что оно шло само собою, уже независимо от воли людей, и должно было совершиться. Денисов первый вышел вперед до барьера и провозгласил:
– Так как п'отивники отказались от п'ими'ения, то не угодно ли начинать: взять пистолеты и по слову т'и начинать сходиться.
– Г…'аз! Два! Т'и!… – сердито прокричал Денисов и отошел в сторону. Оба пошли по протоптанным дорожкам всё ближе и ближе, в тумане узнавая друг друга. Противники имели право, сходясь до барьера, стрелять, когда кто захочет. Долохов шел медленно, не поднимая пистолета, вглядываясь своими светлыми, блестящими, голубыми глазами в лицо своего противника. Рот его, как и всегда, имел на себе подобие улыбки.
– Так когда хочу – могу стрелять! – сказал Пьер, при слове три быстрыми шагами пошел вперед, сбиваясь с протоптанной дорожки и шагая по цельному снегу. Пьер держал пистолет, вытянув вперед правую руку, видимо боясь как бы из этого пистолета не убить самого себя. Левую руку он старательно отставлял назад, потому что ему хотелось поддержать ею правую руку, а он знал, что этого нельзя было. Пройдя шагов шесть и сбившись с дорожки в снег, Пьер оглянулся под ноги, опять быстро взглянул на Долохова, и потянув пальцем, как его учили, выстрелил. Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из за дыма показалась его фигура. Одной рукой он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что то сказал ему.
– Не…е…т, – проговорил сквозь зубы Долохов, – нет, не кончено, – и сделав еще несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле нее. Левая рука его была в крови, он обтер ее о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
– Пожалу… – начал Долохов, но не мог сразу выговорить… – пожалуйте, договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову, и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: – к барьеру! – и Пьер, поняв в чем дело, остановился у своей сабли. Только 10 шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднял голову, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег и сосал его; губы его дрожали, но всё улыбаясь; глаза блестели усилием и злобой последних собранных сил. Он поднял пистолет и стал целиться.
– Боком, закройтесь пистолетом, – проговорил Несвицкий.
– 3ак'ойтесь! – не выдержав, крикнул даже Денисов своему противнику.
Пьер с кроткой улыбкой сожаления и раскаяния, беспомощно расставив ноги и руки, прямо своей широкой грудью стоял перед Долоховым и грустно смотрел на него. Денисов, Ростов и Несвицкий зажмурились. В одно и то же время они услыхали выстрел и злой крик Долохова.
– Мимо! – крикнул Долохов и бессильно лег на снег лицом книзу. Пьер схватился за голову и, повернувшись назад, пошел в лес, шагая целиком по снегу и вслух приговаривая непонятные слова:
– Глупо… глупо! Смерть… ложь… – твердил он морщась. Несвицкий остановил его и повез домой.
Ростов с Денисовым повезли раненого Долохова.
Долохов, молча, с закрытыми глазами, лежал в санях и ни слова не отвечал на вопросы, которые ему делали; но, въехав в Москву, он вдруг очнулся и, с трудом приподняв голову, взял за руку сидевшего подле себя Ростова. Ростова поразило совершенно изменившееся и неожиданно восторженно нежное выражение лица Долохова.
– Ну, что? как ты чувствуешь себя? – спросил Ростов.
– Скверно! но не в том дело. Друг мой, – сказал Долохов прерывающимся голосом, – где мы? Мы в Москве, я знаю. Я ничего, но я убил ее, убил… Она не перенесет этого. Она не перенесет…
– Кто? – спросил Ростов.
– Мать моя. Моя мать, мой ангел, мой обожаемый ангел, мать, – и Долохов заплакал, сжимая руку Ростова. Когда он несколько успокоился, он объяснил Ростову, что живет с матерью, что ежели мать увидит его умирающим, она не перенесет этого. Он умолял Ростова ехать к ней и приготовить ее.